Сибирские огни № 02 - 1979

ЛЕОНИД АСАНОВ И второй раз возникает подобный об­ ре з— когда в финале мирная жизнь нару­ шается на рассвете самого длинного дня года, самого трагичного дня столетия. Он — черный канцлер — Танковым зубилом Своих тяжелых бронекорпусов Взломал восток. Расклинил От Петсамо , До Таврии... Враг, разрушение грозит этому миру извне, потому что изнутри мир этот целен, существование его законно обеспечено всеми тяготами, пережитыми в прошлом. Все внутренние трудности — как бы ни бы­ ли они драматичны для одного-единого человека, не могут столкнуть с дороги истории целую страну, не могут испортить общую судьбу. Символом всего враждебного, косного, но преодолимого — и в природе, и в люд­ ском быту — оказывается в поэме гак. Ем­ кое словцо это, появляясь поначалу как бытовая подробность («хитрый кончик у версты»), то робко одушевляется, то выра­ стает до размеров сказочного чудовища, заколдовавшего размокшие дороги, то при­ нимает какой-то метафизический облик. Гак — это враждебные человеку стихии, они прямо вызывают человека на единоборст­ во. Вот засиделся зг блинами один из ге­ роев поэмы, припозднился, и наконец со­ брался домой, И вышел в ночь, где ждал его буланый Озябший конь И не просил овса. А гак тем часом В образе бурана Уже прошел тамбовские леса, — И грянул в степь... И тяжко пришлось беспечному Назару Шаброву, едва не отправился он «с конем в одном конверте к давным-давно замерз­ шим ямщикам»... Но как бы ни была сильна вековечная напасть, люди нового мира сильнее. Неда­ ром другому герою, попавшему «под по­ ловодный гак» — весенние воды снесли мост на реке, а надо было срочно вести жену рожать — видится флаг на крыше сельсовета «как добрый знак». И в самом деле, немного времени прошло, и навели через реку капитальный мост, которому не страшны никакие половодья, «так что те- . перь — не дрейфь, мужик! — хоть завтра, хоть нынче в ночь, пожалуйста, в роддом». Созидательная сила народа преодолеет любой «гак». «Гак» принадлежит этому ми­ ру, и потому борьба с.ним, преодоление его есть в определенном смысле суть жиз­ ни человеческой. Борьба эта воплощена в противостоянии двух, можно сказать, основополагающих образов поэмы — образа гака и образа кремень-слезы. С момента опубликования главы «Кре­ мень-слеза» все новые и новые критики, литературоведы, просто читатели дают свои толкования этому многозначному образу. Образ окаменевшей слезы не только приводит на память «горючую слезу» рус­ ских лирических песен, но своей эпичног стью, многозначностью, монументально­ стью напоминает сказочные, былинные создания народного гения. Например, ро­ ковой Алатырь, бел-горючий камень или ту сумочку невеликую, которую самонаде­ янный Святогор хотел копьем поддеть, да так и не смог осилить — сумочку, в кото­ рой заключена была тяга земная, тяжесть земледельческого труда. Такова и слеза- кремень, воплотившая многовековые стра­ дания и мужество народное. И вот простые люди, склонившись над нею, ведут разговор о судьбах народа, о наследии прошлого, о бедах и борьбе. В критике указывалось, что сцена эта по философской глубине и по накалу духовных страстей напоминает зачин поэмы Некрасова, когда «семь мужи­ ков сошлися и заспорили — кому живется весело, вольготно на Руси». Но некрасов­ ские правдоискатели должны были найти хоть кого-нибудь, кто смог бы обрести лич­ ное счастье вопреки всенароднму горю. А у героев Е. Исаева обратное направление мыслей, они говорят о вкладе каждого в общую судьбу народа — будь то подвиж­ ничество революционеров, или сердечная щедрость простой крестьянки, или, нако­ нец, просто гневное неприятие насилия над личностью. Для Некрасове важно было под­ черкнуть высоту духовных устремлений, накал мировоззренческих исканий — герои его становятся как бы судьями всей совре­ менной действительности. Егор Исаев выделяет государственность мышления своих персонажей, они — не сви­ детели, а созидатели новой жизни. Неда­ ром разговор о необычайной находке ско­ ро переходит в практический план — что делать с кремень-слезою, куда определить ее, чтобы она принесла как можно больше пользы людям. Характерно это народное, хозяйское отношение к материальным "и культурным ценностям: как употребить, а не как сохранить. Так летописцы, описывая последствия огненной беды, печаловались о сгоревших людях, а не о книгах и утвари. Так переливали древние колокола в пушки. Так спалили Москву, чтобы выкурить не­ приятеля. Так церковные драгоценности, музейные сокровища превращались в го­ лодный год в хлеб для страдающих людей. Был бы'жив человек, а ценности — дело на­ живное... Эта государственная забота русского че­ ловека, создавшего в вековых трудах и бо­ реньях величайшую державу мира, прогля­ дывает в глубине характеров, созданных Егором Исаевым. Дружный общий труд, столь красочно описанный в поэме,— это не только овеянный дымкой воспоминаний колхозный сенокос предвоенных дней, это 'йе только сказочная страна крестьянских мечтаний. Это еще и воплощение в реаль­ ность вековечно живших в русском народе идей общинного уклада, идей, оплодотво­ ривших деятельность русских революцио- неров-демократов, идей, к которым с ин­ тересом приглядывались Маркс и Энгельс,