Сибирские огни № 02 - 1979

Они поближе к полевым станам, весной лошадей кормить. Самое лучшее сено оставлено. Что ж, это по-хозяйски. «Вот что значит опытный директор»,— подумалось мне. Когда мы подъезжали к дальней ферме, Пичугин, не опуская воротника тулупа, ска­ зал: — Тут слева сейчас будет сенной склад. Осенью я велел сметать такие скирды, что­ бы одной хватило на месяц для всей фер­ мы. Теперь сам посмотри: две скирды, ко­ торые вдоль,— на март и на апрель, а которая поперек, покорзче, та на полови­ ну мая... Так-то никогда не просчитаешься. Показался сенной склад. Вот и длинню­ щая, наверное, метров на полтораста, скир­ да сена под снеговой шапкой. Есть и попе­ речная. Но от третьей остался уголок воза на два-три... Когда миновали сенной склад, Пичугин, все же приоткрыв высокий воротник тулу­ па, глянул на склад, тихо выругался... Как видно, он решил, что я не считаю скирды на складе, и в конторе фермы на­ чал задавать управляющему и зоотехнику «наводящие» вопросы: — Расходуете сено, как я сказал? Управляющий согласно кивал головой, а зоотехник — юная девушка — покраснела, потупила глаза. Я предложил обмерить ос­ тавшиеся скирды. На сеноскладе Пичугин пробирал управ­ ляющего: — Я тебе как приказывал? Эту на апрель, ту на май, а чтобы март прожить остальны­ ми. Приказывал я? Управляющий молчал, а зоотехник не выдержала: И так, Андрей Григорьевич, впрого­ лодь кормим коров-то, удои снижаются, хотя массовый растел начался... — Нет, вы скажите, приказывал я вам эту оставить на апрель? — настаивал Пичу­ гин.— Разбазарили сено, а теперь... — А его и не было столько, сколько по сводкам показывали,— возразила девушка. Было ясно, что Пичугин давно не был на сеноскладе и вообще на ферме. Сегодня десятое марта, но от мартовской скирды осталось сена на два дня. А обмер пока­ зал, что и в апрельской, и в майской скир­ дах сена меньше, чем значилось по свод­ кам. Точно такое же положение оказалось и на двух других фермах: сена в два раза меньше, чем по сводкам. В довершение всего, мы никак не могли обнаружить и те пять скирд, которые были оставлены до весны. Пичугин, видимо, давал такое зада­ ние, но не проверил, выполнено ли оно? И теперь рвал и метал. Когда возвращались, долго молчали. Пи­ чугин, видимо, ждал упреков, ругани, но я не умел ругаться. Надо было принимать меры по спасению скота, где-то искать се­ но, передавать Пичугину. А ближний сов­ хо з— имени Кирова, где Жуков, у которо­ го всегда есть запас. ч Пичугин заговорил сам: — Сколь зимовок провожу, никогда так не случалось... У меня давно заведен поря­ док: сено с осени на склад! И сам распре­ деляю, какие скирды когда скормить. А теперь, выходит, передоверил... Зоотех­ ник у меня слабый, агроном так себе, да и управляющие тюхи-матюхи... — У вас же на фермах есть возовые ве­ сы, почему не с весу расходуете корма? — А, весы... Начни по весу, так с ползи­ мы кормов не останется... Было ясно, что Пичугин держится уста­ ревших приемов, отстает от жизни. Это особенно почувствовалось, когда на другой день мы с ним ходили по коровникам, бе­ седовали с животноводами. Только в пере­ довой бригаде Пичугин был месяц назад, и то с представителем из района, в других же всю зиму не бывал, о новых приемах работы не осведомлен — ни о поении ко­ ров подогретой водой, ни о раздое коров. Ночевал у Пичугина. Кажется, все прие­ мы Столпника я усвоил, но его правило — не ночевать у директоров — не принял. Мне казалось, что ночь в директорской квартире — самое подходящее время по­ говорить по душам, понять лучше челове­ ка. Потому и к Пичугину пошел. Квартира у Пичугина обставлена так, как ни у кого другого из наших директоров. Все тогда жили очень скромно. А у Пичу­ гина отдельная спальня с моднейшими в то время двумя пружинными кроватями, отдельная комната для дочери, гостиная, кухня. И везде дорогая мебель, ковры... — Жена болеет, в город уехала,— сказал Пичугин, когда прошли в гостиную.— Но нас дочка накормит. В спальне уступил мне свою кровать — широченную, мягкую, сам улегся на жени­ ной. Когда он погасил лампу, я решил на­ помнить прошлое. — А ведь я давно знаю вас, Андрей Гри­ горьевич. — Как? Откуда? — явно удивился Пичу­ гин. — Вы же управляли зоной в Мокроусов- ском совхозе? — Управлял! А ты откуда знаешь? — А в тридцать пятом я был в Южно- Степном уполномоченным треста по заго­ товке кормов. — Убей, не помню... Корма для совхоза «Искра» мы нашли. Но Пичугина пришлось освободить: уста­ рел, ничему не научился... В состав директорского корпуса влива­ лись молодые силы. Да и старые директо­ ра из числа способных организаторов ста­ ли учиться заочно на агронома, на зоотех­ ника. А теперь об Акимычеве. В конце мая 1947 года получаем теле­ грамму: едет Акимычев, надо встретить, устроить в гостинице. Поручили мне. Я никогда не видел Федо­ ра Трофимовича, но почему-то думал, что сразу его узнаю — так ярко запечатлелся он мне по давним рассказам. И я узнал его среди пассажиров, выходя­ щих рз вагона. Был он Толстоват, но взгляд орлиный, величественный. Назвал его по имени-отчеству. — А вы как меня знаете? — удивился он. — Я работал в Мокроусовском совхозе. — Неужели?.. А почему я вас не помню?