Сибирские огни № 02 - 1979

из Читы в Петровский Завод кормил на привалах обедами свой отряд и мчался вперед для «заготовления к следующему дню». Раз в несколь­ ко дней устраивали отдых — дневку,— и в Онинском бору выпал имен­ но такой случай, й стоянка эта, когда «хозяину» не надо было торо­ питься, обгонять отряд, а можно передохнуть, провести несколько ча­ сов с остальными, имела для барона Розена неожиданные последствия. «Я провел целый день с товарищами,— рассказывает он,— стоял в одной палатке с братьями Бестужевыми и Торсоном; они, как быв­ шие моряки, приготовили себе и мне.по матросской койке из парусины, которую подвешивали к четырем вбитым кольям, так что мы не лежали на земле. После обеда легли отдохнуть, но я ше мог уснуть. Юрты наши были поставлены близ большой дороги, ведущей в лес, через мостик над ручьем. Услышав почтовый колокольчик и стук телеги по мостику, вы­ глянул из юрты и увидел даму в зеленом' вуале. В мгновение накинул на себя сюртук и побежал навстречу. Н. А. Бестужев пустился за мною с моим галстуком, но не догнал; впереди пикет часовых бросился оста­ новить. меня, но я пробежал стрелою; в нескольких десятках саженей от цепи часовых остановилась тройка, и с телеги я поднял и высадил мою добрую, и кроткую, и измученную Аппе1е. Часовые остановились; в первую минуту я предался безотчетной радости, море было по коле­ но; но куда вести жену? Она едва могла двигаться после такой езды и таких душевных ощущений. К счастью, пришел тотчас плац-адъютант Розенберг, который уведомил, что получил предписание от коменданта поместить меня с женою в крестьянской избе и приставить часового. Вопросы и ответы о сыне и родных длились несколько часов. Мне надобно было отпустить ужин товарищам, жену уговорить зайти к Е. П. Нарышкиной. Лишь только приблизился к юртам, как с восторгом встретили меня: товарищи были счастливы моим счастьем, обнимали меня: Якубович целовал мои руки, Якушкин вскочил в лихо­ радке, он ожидал свою жену вместе с моею, каждый по-своему изъяв­ лял свое участие. Меня не допустили до кухни, другие справляли мою обязанность. Я хотел угостить жену артельною кашею, но Давыдов предупредил меня, и из своей смоленской крупы на бульоне сварил для нее такую кашицу, какой лучший повар вкуснее не сварит. На другой день после обеда я выступил с моим конвоем и котлами; жена моя догнала меня в почтовой повозке; весь переход я провожал ее пешком и беседовал с нею. Я не хотел присесть, потому что дал себе слово дой­ ти пешком до Петровского (заметим, что барон Розен нередко давал сам себе слово по какому-нибудь поводу и честно это слово держал — так, будучи азартным игроком, как многие его сотоварищи — гвардей­ ские офицеры, он, готовясь сделать предложение, дал себе слово не брать в руки карты и не влезать в долги — и свято выполнял это слово добрые полвека, до конца дней своих.-—М. С.). Дело это было не важное, однако, в нескольких местах представ­ лялись затруднения; конвойные мои часто приседали на телеги, во­ зившие провизию и посуду. Приехали к широкому ручью без моста, они остановились и предложили мне сесть,— «Нет, братцы, спасибо! поез­ жайте вперед, я перейду»,— благополучно прошел по воде в полсажени глубиною; на десятой версте вся одежда и белье на мне обсушились. В первые дни жена моя могла пройти со мною не далее версты, а через неделю, когда приблизились к Селенге, она ходила уже по шести и бо­ лее верст. ...Одну ночь привелось ей ночевать в бурятской юрте; там читала она полученные письма от сына и родных. Ночлег этот понравился ей всего более оттого, что прямо над головою виднелось, сквозь отверстие дымовое, звездное небо».