Сибирские огни № 02 - 1979

— Пошли, покажу. Выйдя из комнаты в узкий коридорчик, он включил свет и отдернул цветастую занавеску с глубокой ниши в стене. Там, у самого порожка, на полу стояла черная дам­ ская сумка. На ее лакированных боках даже при электрическом свете можно было разглядеть густые отпечатки пальцев и несколько продолговатых пятен, как будто оставленных смоченной в одеколоне или спирте ваткой. Открыв сумку, Антон присвистнул — она была забита мотками серо-голубого мохера с яркими им­ портными упаковками. Пройдя в комнату, Антон осторожно вытряхнул содержимое сумки на стол. Кроме четырех мотков королевского мохера, в ней оказалась новень­ кая косметичка с красящими дамскими премудростями, ключ на брелке, пустой поч­ товый конверт, надписанный Холодову Федору Федоровичу, проживающему в городе Алексине Тульской области, и паспорт на имя Холодовой Александры Федоровны. — Видимо, отцу писала,— сказал Ильиных, показывая на конверт. — Похоже,— согласился Антон и повернулся к Сипенятиной.— Значит, не видели, когда ваш сын поставил сумку в нишу? Мария Анисимовна развела руками: — Сама дверь открывала. Вроде как без сумки Василий входил. Или не примети­ ла я — глаза никудышные стали. — Из старых дружков сына в последние дни у вас никого не было? — Ломаю вот голову. Так, никто вроде не заходил... — А что за бывшая соседка у вас ночевала? — На улице Петухова мы рядом жили. Фросей ее зовут, фамилия Звонкова. Очень милая девушка, заботливая. Так хорошо сдружились, будто мать с дочерью. Стараясь не выдать внезапного волнения, Антон спросил: — В какое время Фрося приехала? Сипенятина, прищурясь, посмотрела на тикающие часы: — Где-то близко к одиннадцати. — Что ее так поздно привело к вам? — Говорит, пришла из кино, стала ложиться спать, вдруг — звонок. И как будто голос Василия сказал, что я сильно захворала, просила ее приехать. Фрося доверчивая и, не глядя на ночь, примчалась. — Не она ли свою сумку в забывчивости оставила? — решил проверить Антон. — Не было при ней сумки. Фрося как увидела, что я здорова, прямо от двери мне на шею бросилась. — Как тот мужчина выглядел, который вслед за Фросей заходил? — Представительный, с портфелем... Очки темные, отблескивают, будто зеркало. Я еще подумала: как он в них ночью видит? В таких очках только на солнце глядеть. — Одет как? I— Серый, как у железнодорожника, пиджак, а фуражка будто летческая, с кры­ лышками. — Сейчас ведь и у железнодорожников на фуражке крылышки,— намекнул Антон. — Не разбираюсь я в форменных одеждах. — Фрося не говорила с ним? , — Она даже не видела его,— Мария Анисимовна тревожно покосилась на Ильи­ ных и тут же опять перевела взгляд на Антона.— Неладное что-то с Фросей творится. Только мужчина стукнул в дверь, она лицом изменилась: «Миленькая, не открывайте! Это за мной». Будто растерялась я. Стук громче. Похоже, соседки так стучат. Откры­ ваю— мужчина в темных очках! Признаться, екнуло сердце. А он вежливо прогово­ рил, выпил водицы и откланялся. Возвращаюсь в комнату — Фрося из-за оконной портьеры выглядывает, белее белого лицом. Кое-как успокоила ее. Утром сели чай пить, завела разговор о какой-то женщине, которую с третьего этажа сбросили. «Вот и мне, Анисимовна, наверняка скоро такое будет,— говорит.— Ой, что творится на бе­ лом свете, что творится!». С тем и на работу убежала. Ничегошеньки я не поняла. Антон достал фотографии Овчинникова, Деменского, Степнадзе и Алика Зарван- цева. Передавая их Сипенятиной, спросил: — На этих снимках нет того мужчины?