Сибирские огни № 01 - 1979

НЕСЧАСТЬЮ ВЕРНАЯ СЕСТРА ' 97 | — — ---------- — -- - ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- тамошнему заведению, дарит им винокур, и, огдодав кусок хлеба, утом­ ленные бросались тут же в Виннице, у огня, предаваясь сну...» Вот в каком месте оказались декабристы. Однако вскоре местные власти, перепуганные, что не точно выполнили волю государя, ибо под- иркутные заводы — не Нерчинские рудники, отправили Давыдова и его товарищей в 1827 году на рудник Благодатный, тут его застало сообще­ ние, которое чуть не лишило Василия Львовича чувств. «Душа моя — друг бесценный! Что я узнал от брата? То, что бы ме­ ня радовало, осчастливило прежде, теперь убивает— скоро шестой ма­ лютка умножит горестное семейство наше,— но бог тебя не оставит, он призрит всех нас несчастных — будь тверда, ангел мой, и береги себя и для меня и для детей,— Бог и надежда скоро увидеть тебя, сокровище мое, меня поддерживают,— я здоров и, пока не отнимут у меня надежду с тобою соединиться, я могу все перенести.— Но, друг мой,— на коленях благодари брата Петра, приведи к ногам его всех детей,— благодарите его за беспримерную дружбу ко мне и к вам — он не оставил меня, он не оставит вас, он нас соединит — бог его дал нам, несчастным — во всем слушайте его — он все сделает к лучшему...» Чита. Давыдова поместили в самый тесный малый каземат, куда за­ тиснули восемь человек, все казалось каким-то бестолковым кошмаром, не" было никакой возможности чем-либо заниматься, и пустая работа, на которую их гоняли, в таком положении казалась даже развлечением. .Уже прибыли в Читу жены декабристов, начали обживать эту деревень­ ку, и в часы, когда выводят на работу декабристов, дабы чистить ко­ нюшни или прокапывать в снегу дорогу к их тюрьме, встречая племянни­ цу свою Марию Николаевну, он все горестнее вспоминает о жене. Ему даже порой становится странно, что на него находит меланхолия, его деятельный живой характер борется и побеждает. Но это только до ночи. А ночью... «Саша моя, всю жизнь мою сейчас готов отдать с радостью, всю кровь мою готов пролить, чтобы тебя и детей прижать к моему сердцу,— не теряю надежды еще на счастие, ибо все мое упование на всевышнего. Приезжай же, друг мой, ты, которую я люблю всеми силами души моей, дай мне посмотреть на тебя — хоть тотчас умереть. Прощай, мой ангел, душа моя, тебя и детей от всей души целую — слезы мои беспрестанно текут, когда я пишу к тебе,— и никогда, никогда, ни на одно мгновение ты не выходишь из сердца моего, из мыслей моих». В 1828 году Александра Ивановна уже была в Чите. «Необыкновен­ ная йротость нрава,— вспоминает барон Розен,— всегда ровное распо­ ложение духа и смирение отличали ее постоянно». Присутствие племян­ ницы— Марии Николаевны Волконской, почти ее ровесницы, облегчило первые дни изгнания, потом она втянулась в общую заботу. «Не сетуйте на меня, добрые: бесценные мои, Катя, Лиза,'за краткость моего пись­ ма,— пишет она оставленным дочерям.— У меня столько хлопот теперь, и на этой почте столько писем мне писать, что я насилу выбрала время для этих несчастных строк». Все живущие в Чите жены государственных преступников, вместе взятые, не оставили дома, в России, стольких детей, как она. Двоих де­ вочек взяла Софья Григорьевна Чернышева, в замужестве — Круглико­ ва, сестра Александрины Муравьевой, двоих приютил в Каменке Петр Дьвович Давыдов, брат ее мужа, двое ютятся у других родственников. Добрейший генерал Раевский пытался усыновить всех шестерых, но получил высочайший отказ. Ни его, ни других родствеников попытки в сем направлении пока не увенчались успехом. «Вы меня и бедного брата Вашего не забыли,—-пишет Александра Ивановна Раевскому 7 Сибирские огни № 1