Сибирские огни № 01 - 1979

ловы, уговорил его поселить Ж у к о в с к о г о против их дома, чтобы об­ легчить сношения»)... Потом Уваров уходит, долго бродит под легким сентябрьским дож­ дем, спускается к Сене, сидит в небольшом ресторанчике, прислушиваясь к будничным разговорам, затем возвращается в номера, садится за стол в кабинете и записывает в свою книжку на странной смеси языков: «Кстати, М и х. М и х., несмотря на свою ангельскую доброту, жа­ луется на то, что ни одна собака не плюнет в их сторону. Молодые люди, гвардейцы, ничего про нас не слыхали, да и слышать не хотят. А народ?..» А народ? ГЛАВА ВТОРАЯ Дорога приводит в зеленый городок — квадраты старых деревянных кварталов состыкованы с микрорайонами, сложенными из белого кирпи­ ча; и за кустами и деревьями, загородившими у^ицы, то мелькнет рез­ ной наличник на фоне черных древйих венцов, то вспыхнет светлая стена с цветными балконами — черное — белое, старое— новое. Ялуто­ ровск. Пушистые улицы стекаются к центру: здесь, рядом с типовым адми­ нистративным зданием, расположен книжный магазин — просторный, по- современному чуть холодноватый, похожий на сотни своих собратьев в разных концах Сибири. Должно быть, я придираюсь — просто в городе, чья судьба связана с декабристами, и магазин мог бы называться «По­ лярная звезда», «Зеленая лампа» или «Книжная лавка имени Ивана Ивановича Пущина», ибо здесь, в Ялуторовске, были задуманы те самые «Записки о Пушкине», значение которых в истории русской культуры трудно переоценить. Зато город этот первым в стране почтил память декабристов откры­ тием музея в доме Матвея Ивановича Муравьева-Апостола. ...Высоченные деревья затенили фасад, так что уж и не разглядишь за ними длинный деревянный дом, где по вечерам велись беседы, обсуж­ дались письма, приходящие то Пущину, то Якушкину, то Оболенскому из глухих углов ледяной Сибири, от сотоварищей по каторге, звенели ли­ хие мазурки и протяжно лились песни и романсы Бортнянского в испол­ нении кружка ссыльнопоселенцев, их жен и воспитанниц. Одна из воспи­ танниц, удочеренная Матвеем Ивановичем, Августа, оставит нам корот­ кие, но выразительные страницы воспоминаний. С ее историей знакомит нас письмо Матвея Ивановича Муравьева-Апостола, адресованное твер­ скому губернатору графу Павлу Трофимовичу Баранову уже в 1860 го­ ду, после амнистии, когда в который раз "Муравьев-Апостол пытался уза­ конить усыновление двух взращенных им сирот: «Отец нашей старшей приемной дочери, Павел Григорьевич Созо- нович начал военную службу в конной артиллерийской роте, которою начальствовал его родной дядя... После войны 1815 г. он переведен был в Бугское военное поселение. Офицеры Уланского полка, в котором чис­ лился Созонович, сошлись в сертуках и фуражках посмотреть на манеж, который строился. Полковой командир был в числе зрителей. Созонович был предан службе, он сделал некоторые замечания на постройку мане­ жа. В ответ на них полковой командир ударил по воротнику Созоновича хлыстом, который дер^жал в руке, сказав: молокосос, вздумал учить стар­ шего. Нанесенное оскорбление возвращено было оскорбившему. Созоно­ вич был приговорен в каторжную работу в 1823 году. Веден в партии в Сибирь в железных наручниках и кандалах. Жизнь в тайге, со всеми ее лишениями, разрушила окончательно его и то хилое здоровье. Он ослеп. В 1855 г. он скончался в Иркутске».