Сибирские огни № 01 - 1979

Так они ехали через всю Сибирь — декабрист Нарышкин, его жена, дворовая девушка Карпова, разделявшая их изгнание, трехлетняя Улень­ ка да урядник с казаком, оберегавшие семью государственного преступ­ ника от бродяг и татей, от сочувствия простых людей и чиновников, которое могло бы выразиться в бесплатном одарении их продуктами питания, да от «неприличных поступков», кои — непонятным образом — могли они совершить в дороге. 5 марта 1833 года Лорер и Нарышкины прибыли в Тобольск. Сохранилось воспоминание дочери местного чиновника Машеньки Францевой, она была воспитанницей Фонвизиных и могла наблюдать жизнь изгнанников ясными очами юности: «Личность Михаила Михайловича Нарышкина была необыкновенно симпатична. В его фигуре (он был в молодости очень красив собой) сия­ ло что-то детское, мягкое. Приветливо ласковое его обращение привле­ кало к нему всех. Жена его, Елизавета Петровна, имела самостоятель­ ный характер: она хотя была и некрасива собой, но удивительно умное выражение лица заставляло не замечать этого; ум у нее был в высшей степени острый, игривый и восторженный; она все подметит и ничего не пропустит без замечания. С ней всегда было очень весело и приятно...» «В Курган назначены были М. М. Нарышкин и Н. И. Лорер; они при­ были к нам в марте 1833 года и оживили и украсили наше тесное обще­ ство,— вспоминает декабрист Розен.— Каждую неделю по пятницам про­ водил я по несколько часов в самой приятной беседе у Нарышкиных. Михаил Михайлович Нарышкин начал военную службу в 1813 году, в полку родного брата своего Кириллы; после переведен был в л.-гв. Московский полк, произведен в полковники л.-гв. Измайловского полка, откуда по своему желанию переведен был в Тарутинский полк, кварти­ ровавший тогда в Москве. Получив совершенно светское и блестящее воспитание, сохранил он скромность, кротость и религиозность; был че­ ловек с примерною душою, руководимый христианской любовью, а пото­ му все было легко ему переносить. Он охотно помогал другим, никогда не жаловался, когда по ночам, иногда по целым суткам и по целым неде­ лям облегчал страдания любимой им жены, часто хворавшей от расст­ ройства нервов. Елизавета Петровна, единственная дочь, обожаемая славным отцом и нежной матерью, получила лучшее образование, имела сердце доброе, но расстроенное здоровье тяготило ее еще более в разлу­ ке с матерью, среди лишений общественных развлечений и среди едино­ образия жизни изгнаннической. В особенности худо бывало ей осенью и весною; в это время я не раз полагал, что она не выдержит и не перене­ сет; но вера и любовь превозмогли телесные страдания». Нарышкины в Кургане Жили несколько лучше других декабристов. Графиня Коновницына добилась, чтобы вместо узаконенных 2 тысяч рублей в год Нарышкиным разрешили получать от родственников по 3 тысячи, для чего понадобилось дозволение самого императора, влия­ тельная княгина Евдокия Михайловна Голицына, сестра Нарышкина, через московского генерал-губернатора обратилась с просьбой к гене­ рал-губернатору Западной Сибири И. А. Вельяминову принять участие в судьбе ее опального брата. И ей было обещано «облегчение участи» его. Вскоре по прибытии в Курган Елизавета Петровна купила на свое имя у старожила Серебрякова деревянный дом. А летом 1834 года из России пришел целый транспорт, снаряженный в путь княгиней Голицыной и графиней Коновницыной. Сохранился перечень, весьма характерный для общественных отношений той поры; с транспортом прислали: 1) 4-х дворовых людей мужского пола, одну женщину с пятью ма­ лолетними детьми, присланными для услуг; 2) 5 заводских лошадей Пашковского завода, с упряжью; 3) картины, ковры, разные колониальные товары и т. п.