Сибирские огни № 01 - 1979

двадцать пять рублей на чай и, переночевав где-нибудь в бурьяне, воз­ вращался в Нергуль, оборванный и счастливый, как мартовский гуляка- кот. — Моя копейка тоже не щербатая,— поблескивая фиксой, хвалился он.— С деньгами везде привечают... Он долго ходил в одних и тех же штанах, в которых еще завербовал­ ся сюда, а как-то вдруг справил чисто шерстяной костюм и с первого же вечера стал носить его и дома и на работе — и под экскаватор в нем лазил, и на.мазутных бочках сидел. — Потому что терпеть не могу новое. Чувствую себя как в мешке,— не повернись, не зацепись. Он жил холостяком. Но не то в шутку, не то всерьез ухаживал за женой одного бульдозериста: покупал в получку несколько килограммов шоколадных конфет, бросал кульки ей на крыльцо и уходил. Бульдозе­ рист однажды этими кульками пустил ему юшку из носа, но Мишка не унимался — обещал даже цигейковую шубу купить ей к зиме. Он был очень по душе Николаю, этот Войтенко Мишка — прямой, открытый и до работы жадный. — А я не могу вот так,— говорил Мишка,— чтоб рот вышел на сме­ ну и лишь бы отболтаться восемь часов. И если уж он садился за контроллеры, то самосвалы еле-еле успе­ вали подъезжать-отъезжать. Только пыль, звяк, грохот стояли тогда .кругом. — Я, Коля, ехал сюда тыщу верст не киселя хлебать,— говорил он. Он был астраханский, волжанин, но за три последних года успел чуть ли не весь свет исколесить. — Люблю ездить: подработал, повеселился — и дальше. Хорошо!.. Прошлой осенью, в Забайкалье... лед уже, закраины, а я за бочками нырял. По пятьдесят рублей за бочку платили... Славненько кутнули мы тогда с ребятами. А летом вот думаю податься на север... Потом еще куда-нибудь... И вот Мишка попал в беду. Вечером, после работы, он и Николай сидели, говорили о том, о сем, хрустели огурчиками. Мишка всё просился поработать и в ночь, без оборщиков. — Отстал я, Коля... Скала была, да и в сторону ушел... а у меня аккордный наряд, понимаешь? — Да время же у тебя есть... Наверстаешь и днем... — А кто его знает — наверстаешь, не наверстаешь... Эти оборщики ковыряются, как дохлые... Не могу я так... — Выбирай пока здесь, где стоишь, поглубже... Это же лучше бу­ дет, когда поглубже... А, чуешь, Мишка: у краешка хорошо, а в середине слаще... — Так-то оно так.. Хотя все равно, говорят, будто к реке прорыва не будет... — А кто это говорит? — Да все. Борис Лазаревич вроде обещал Федьке Кривошеину... — Д ты сам с Борисом Лазаревичем говорил? — Говорил... Но он чего-то мнется, как с животом' мается... Ни то ни се... Обожди, говорит, Игоря Ивановича... Его вообще никогда не пой­ мешь, чего он хочет. * — Ты брось, брось начальство критиковать... Грешно. А то и меня, небось, за глаза понужаешь, а? — Нет, честно, Коля, разреши? Профинтился я, без копейки сижу... — Я тебя отлично понимаю... — Ну так, а в чем же дело? Я всего одну смену. — Мишка, но как же я могу дать такое распоряжение?