Сибирские огни № 01 - 1979

без него знал, что делать. А на монтаже деловито перекрикивались люди, трещали доски, перезванивало, как в кузнице, железо. В косом конусе света грузно ворочались гигантские тени. — Взяли!.. Взяли!..—-орал кто-то там зычным голосом и через мину­ ту орал снова: — Вира!.. Вира!.. Вира, черт возьми!.. Освежающе тянул ночной ветерок, зудил мускулы, будоражил. «Вот это по мне! — думал Николай,— А то тут, глазуном...» Рабочие хорошо приняли его в бригаде. Он вместе с ними скреплял гусеницы, смазывал, перетаскивал железяки. А когда кран поднимал какую-нибудь многотонную «дуру» и она, повиснув, раскачивалась над платформой, ему не терпелось первому, покрепче упершись ногами, грудью остановить ее, а потом азартно орать: — Майна!.. Вира!.. Вира, черт возьми!.. Или ломом направлять ее на анкеры: три-четыре лома враз — взя­ ли!.. Взяли!.. Взяли!.. Тут уж действительно суставчики похрустывали. — Ну вот, милочка, а ты боялась...— приговаривал он, смахивая со лба пот. Бригада на монтаже подобралась хорошая. Работали аккордно: к седьмому ноября смонтировать и отладить экскаватор. Со временем не считались — скорей, скорей, скорей! Да не тяп-ляп, а добротно, потому что себе делали. — Взяли, ребята! Взяли!.. Начали с пустого места — сухой репейник только торчал, но болтик к дырочке, зубчик к зубчику — и вот уже моторы на поворотной плат­ форме монтировали. Еще немного— и кати машина в забой, круши ка­ мень. Теперь Николай — разбуди среди ночи — мог про любую деталь сказать, где она там внутри и отчего крутится. Почти за каждую подер­ жался. — Это тебе — высшие инженерные курсы,— хохотали рабочие. Веселые они были парни. И работалось с ними легко. Примут на ло­ мы железяку — ноги от натуги трясутся, а кто-нибудь хрипит, но бормо­ чет: — Придерживай... придерживай... чтоб ветром не сдуло. И все делали быстро, дружно, с охотцей. .— А ну, а ну, чего ж ты один?! Надсадишься... — Обожди, обожди... я сам. — А ну, давай вдвоем... взяли!., взяли! А после смены как-то и на пузырек всей бригадой скинулись: по три рубля с носа — и пир горой. Закусочка немудрящая, холостяцкая: пу­ пырчатые огурчики, малосольная селедочка, хлеб — целой буханкой. Что не по душе еще на шахте было Николаю,— так это ходить на званые ужины: там будут часа полтора всякие кандибоберы готовить, пить степенно, по стопочке, есть ложками-вилками. А тут — просто, раз- два. И душа долго не томится. Через пятнадцать-двадцать минут уж дым коромыслом стоит. — Слушай, Коля...' Коля, ты слышишь? Хороший ты парень — пони­ маешь работягу... — А работягу не понимает тот, кто не хочет понять. Работяге что надо: харчи и гроши... — Давай, давай, тяпнем еще по махонькой... — Если хотите, настоящий начальник тот, кто на своей шкуре все перенес... — А без денег жизнь плохая — не годится никуда... — Нет, нет... здесь не то с зарплатой. На шахте, помню... купол в пласту... вылез я через сбойку, а там валится! Все боятся!.. Надо было зарядом трахнуть... Полторы тысячи я тогда рублей...