Сибирские огни № 01 - 1979

Были ранние гулкие утра, когда свежо и сильно па*хнет росистой травой, когда первые лучи солнца особенно теплы и желанны и когда густо-фиолетовое ночное небо светлеет, как рассасывается, прямо на гла­ зах и на какой-то момент становится бесконечно прозрачным, хрусталь­ ным, и можно до конца насладиться всем этим очарованием начинающе­ гося дня, не омраченного хлопотливой суетой, заботами, пугливым озиранием на минутные стрелки. Однажды, проснувшись, он увидел наяву чудесную сказку: по обороткой песчаной отмели царственно-спо­ койно прогуливались бело-розовые фламинго. Они время от времени поднимали крылья, и от этого казалось, будто б над темно-синей гладью озера распускались бутоны изумительных неземных цветов. «Фламинго?!» — пораженный, думал Борис. Он любовался красивыми птицами час или два, пока они легко и изящно не поднялись над уже ставшим бирюзовым.озером и не спеша, низко, полетели в сторону Казахстана. А он срочно вернулся в город и целый день рылся в библиотеках, ходил в общество охраны природы, в музей. Оказалось, что фламинго — очень редкие гости Сибири. — Счастливчик вы,— говорили ему.— Вы такое видели!.. Но еще многое-многое было впереди тогда. Был темный гневный Иртыш с неприветливыми голыми берегами, где из-под кованого шлема жутко и пронзительно взглянул на Бориса прополосканный белый че­ реп, был Карган и старик-татарин, который коверканым русским языком пел длинную песню про то, как провалилась когда-то в неокрепшем льду Каргана золотая колесница Кучума, и как рванули сытые кони, и как упало на дно золотое колесо. Когда-то давно Борис мечтал стать ученым, как папа. Ему часто гре­ зились заросшие плющом стены готических зданий, бой башенных ча­ сов, упоительная тишина библиотек. И мама была уверена, что он станет ученым, и Александр Степано­ вич, папин друг, приглашал его к себе. Но эта сибирская практика изме­ нила все. Он шел тогда третьим при распределении, еще можно было выбрать Москву, Ростов, Таллин, Новосибирск, но он остановился на Нергуле, далеком, таежном, с ушастыми рысями и мохнатыми кедрами... — Пошлите меня в Нергуль... если можно. Голованов на работе так и не появился. Ходил к нему Борис снова, но дверь была заперта и на его стук никто из домика не вышел. Обспро- сили всех соседей, знакомых — Голованова не видели со вчерашнего дня. — Вы у него, кажется, вчера и были последним,— сказал хозяин- старожил. Борис не знал, что и думать. А потом неизвестно откуда пополз вдруг слух, будто часов в двенад­ цать ночи какой-то абсолютно нагой дядька спокойно прошел из конца в конец по поселку, забрался на нефедовскую лодку, которая стояла на приколе возле пристани, нырнул с нее и навсегда, как с камнем, исчез под водой. Говорили, будто он был лысый, толстый. Слух обрастал подробностями, жуткими деталями. Решили тогда взломать дверь в до­ мик— заложили в проем топор, нажали, хряснули. В домике была мерт­ вая тишина. На столе стояли водочные бутылки, чашка с какой-то рыбой в томатном соусе. Пахло тяжело, до головокружения. — Значит, утоп,— сказал кто-то.— Ишь сколько выдул сивухи-то... И словно в ответ на его слова из-под топчана неожиданно послыша­ лась странная возня, шипение. Откинули свисавшее на пол одеяло — там, на полу, лицом кверху, лежал Голованов. Он шипел, ерзал на месте и суетливо отмахивался -— будто сонмища гнуса окружали его. — Шурка, Шурка! — крикнули ему.