Сибирские огни № 01 - 1979

Когда она закончила обрабатывать его затылок, он сухо поблагода­ рил ее, попрощался и ушел. V I I Голованов не выходил на работу несколько дней, и Борис вынужден был сам разыскивать его. - Жил Голованов не то в подсобном домике, не то в бане, снятой спе­ циально им под индивидуальное жилье у 'одного старожила. В домике, когда пришел Борис, не было свёта, и только красноватые всполохи от топившейся печки-бочки смутно освещали понурую, казавшуюся смер­ тельно усталой фигуру хозяина, сгорбатившегося над столом. — Это кто? — глуховато спросил Голованов, не поднимая от стола головы. — Это я... мастер участка... — A -а, как вас... Борис Лазаревич, да?.. Заходите... Борис на ощупь прошел в комнату, спотыкаясь о разбросанные на полу дрова, сел на край хлипкой скрипучей табуретки. Обстановка была гнетущая: посреди комнаты в каком-то корыте не то с песком, не то с землей виднелась затухающая печка-бочка, в которой трепетал слабый бесшумный огонек, погребным холодом тянуло у ног, где-то тоскливо попискивал ветер, плотный сивушный запах удушливо висел в воздухе. — Значит, так вы живете? — спросил Борис, ощущая полную расте­ рянность, робость и совсем не понимая, что и как нужно говорить сей­ час. — Да. Так и живу,— отозвался Голованов. Он вдруг суетливо нашарил на столе бутылку, звякнул стаканом и, с бульканьем, стал наливать водку. ‘ — Выпейте со мной. — Нет, нет. Спасибо. — Ну, как хотите... Голованов взял стакан и мучительно, долго, с содроганием выпил водку, судорожно схватил что-то на столе, понюхал, пожевал. — Вам, может, лучше не пить...— просительно сказал Борис. - Не пить? — повторил Голованов. Он помолчал, облизнул губы.— Не пить нельзя... — Почему же? : > — Почему?.. Противно потому что здесь... !■: т— Вы в Нергуле по контракту? , — Нет... Меня с моей трудовой повсюду... Только вот тут... нехват­ ка рабочих... Голованов поднялся, шатаясь прошел к единственному в домике око­ шечку, выглянул в него, обернулся к Борису и притих. Проходила мину­ та, вторая. Борису становилось жутковато: мрак, таинственно мечутся блики, и хозяин, нахохлившийся, черный, в упор от окна, смотрит на не­ го широко раскрытыми, странно искрящимися глазами. — Я, наверное, пойду,— неуверенно пробормотал он, поднимаясь.— Я считал, что вы заболели... А вы... лучше не пейте... Вам, говорят, вредно... Голованов вдруг засмеялся, как зашипел. — Я вот выпью,— сказал он,— и мне легко... Я ощущаю себя чело­ веком... Нет ни бригады, ни начальников... Я обретаю безграничное пси­ хологическое пространство... Я хозяин себя, своих желаний... Пони­ маете? Голованов опустился на какой-то топчан — топчан заскрипел, сухо, безжизненно, до мурашек.