Сибирские огни № 01 - 1979

шева ощутима главная цель художника, его «сверхзадача» — создать эпическую ф игур у русского крестьянина, а может быть, и нечто еще более объемное — об­ раз русского народа. Уж е такой замах — свидетельство см елости, крупномасштаб- ности худож ественного замысла. Д аж е е с­ ли поставленная цель достигнута не в пол­ ной м ере,— самое дерзо стное стремление к большом у обобщению достойно внима­ ния. Как-то в разговоре с товарищами по ми­ нометному взводу Гневышев замечает по поводу читанных книг: «Я ведь тож е ма­ ленько читал их, искал себя, сравнивал с собой и не нашел». Правда, звучит эта реплика в устах Гневышева несколько ис­ кусственно. С уд я по его речи («я вот с ей ещ е вы ступил...», «Вот я и опеть дом а...»), он не очень начитан и вряд ли имеет право на столь серьезный вывод. Но автору реп­ лика необходима, она ф орм улирует его задачу: восполнить пробел в литературе, создать героя, в котором Гневышевы узна­ ли бы себя. Гневышев не совсем прав, полагая, что в литературе нет героя, сколько-нибудь по­ хожего на него. Наверное, не попался ему на глаза роман К. Ф едина «Города и годы». Иначе он узрел бы много похож его на се­ бя в образе солдата-крестьянина Ф едо р а Лепендина. Ф единский герой такж е небро­ ско даровит, наделен недюжинной см етли­ востью и золотыми руками. Это — русский м ужик, человек из крестьянской массы, разбуженный революцией. Евлампий Гне­ выш ев— из той же народной глубинки, талантливый мастер на все руки. Ф еди н ­ ский мужик соотносится с м ягкосердеч­ ным интеллигентом А н дреем Старцовым. Евлампий Гневышев из повести «Раны» по­ ставлен р ядом с молодым и добрым офи­ цером в очках Труновым, как народное на­ чало с интеллигентским . Но главное сходство — в общ ем для них сочетании вековечной собственнической устрем ленности мужика и его трудовой за­ кваски, крестьянского предрассудка и рас­ судка. Ф единский герой польстился на доброт­ ные сапоги убитого немца, торчавшие на кочке, и потерял ноги. Собственническая одерж имость Гневышева такж е приводит к тяж елым потерям . Его, советского активи­ ста, сельсоветчика, увлекш егося обогащ е­ нием («за мельницу уцепился»), настолько прож гла собственность, что сельчане объ­ являю т Гневышева кулаком , со всеми вы­ текающ ими отсю да последствиями. М ного­ численные ретроспекции помогаю т автору показать процесс трудного выпрямления героя. В отличие от Лепендина, повешен­ ного врагами, его полная драм атизм а судь­ ба все же не столь трагична: «Не выжгли, видать, беды и испытания души его, а взрастили и направили ее. Здоровое-то от бед становится ещ е здоровее». И в годы войны, на фоне которой и показан в «Ра­ нах» Гневышев, до конца раскрывается таящ аяся в нем великая сила работника и воина, вобравшего в себя национальный опыт десятилетий тр уд а и сражений. И ка­ ж утся лишними итожащие и подсказы ваю ­ щие авторские монологи: «Вот он, мужик, пахал, воевал, опять пахал, рвался своим путем к зажиточности, познал мертвое время, но вывели его голова трезвая и ру­ ки надежные на добрую доро гу...» Или: «Он такой, Гневышев, он всем помогал, да не он ли, не тот ли он человек, который мир в себе нес, и мир, и свободу, и лю­ бовь...» В сущности высокая' патетика таких коммюнике выражает недоверие не толь­ ко к читателю , но и к собственной автор­ ской изобразительности. Слиш ком часто приходят Гневышеву догадки о символи­ ческом значении своей личности Иногда он чуть не ф орм ули рует эту мысль с недо­ пускающей отклонений четкостью : «Тогда же Гневышев уяснять стал, что он-то сам и есть «народ», и плывет он в этом море лю д­ ском каплей неотделимой. Убрать каплю, и море начнет распадаться». Автор, оче­ видно, дорожит этим образом человека- капли и чуть дальш е, уже не совсем стили­ стически удачно, разверты вает его : «И по­ лилась опять капля по дорогам и селам , по туркестанским сыпучим пескам, по роди­ мым сибирским лесам ...» (Тут бы вмешать­ ся издательском у редактору и подсказать автору, что так «политься» капля не мож ет, ее поглотит первая ж е пядь пути, не то что туркестанские «сыпучие пески»... При всем при том Гневышев фигура дей­ ствительно оригинальная, выразившая ка­ кие-то сущ ественные черты русского на­ ционального характера. «— А знаете, ваши стихи музы кальны, они о тишине и покое»,— говорит лейте­ нант Лукахин своему суровому командиру Сопунову, тайно от окруж ающ их пишуще­ му стихи о природе и любви. О повести «П ередыш ка», откуда мы взя­ ли эти слова, можно такж е сказать, что она музы кальна и ее преобладающий мотив — поэзия тишины. Из громадной крутоверти войны автор выбрал небольшой эпизод, когда полк, только что находившийся в са­ мом пекле Курской битвы, получил крат­ кую передыш ку, чтобы привести себя в порядок и вскоре вновь занять боевые по­ зиции. И эта нечаянная «полоска по­ коя» получает вдруг лирико-философ ское осмы сление: «...как с неба, упал кусок ми­ ра, затем , чтобы сказать: вот какой этот желанный мир, полюбуйтесь, понаслаждай­ тесь им, оцените его». В этих словах ключ к пониманию всей повести: краткое время передышки как бы осветило неожиданным светом смы сл всего, что делается вокруг, ради чего в конечном счете борю тся и по­ гибают лю ди — ради жизни в мире, твор­ честве и любви. И здесь заключен актуаль­ ный современный подтекст «Передыш ки» — «оцените мир». И в этом смы сл разлиты х по всей пове­ сти многочисленных лирических пейзажей, призванных своей тихой музы кой передать красоту и естественность мирной жизни и как бы контрастировать противоестествен­ ной какофонии войны. Лейтенант Лукахин, шагающий «по м ягком у, нескрипящ ему снегу, как ем у казалось, по тишине», тр е­ петно всматривающийся в сосны, что «тя