Сибирские огни, 1978, № 12

80 СИМОНА ДЕ БОВУАР — Я знаю, что требую от тебя многого, слишком многого. Не думай, что меня не мучает совесть. Я долго не могла уснуть; он, по-моему, тоже. О чем ^он думал. Я спрашивала себя, правильно ли сделала, уступив. От одной уступки к другой — до чего же я дойду? Да и сейчас это не приносит мне никакой пользы. Конечно, еще слишком рано. Прежде чем эта связь превратится в гнилой плод, нужно, чтобы он созрел. Я все время это повторяю — и то считаю, что поступила мудро, то обвиняю себя в малодушии. В действи­ тельности— я безоружна, ибо никогда не предполагала, что имею пра­ ва. Я многого жду от людей, которых люблю,— быть может, слишком многого. Я жду, даже прошу. Но требовать я не умею. Воскресенье, 17 октября. Вчера утром, когда он выскользнул из по­ стели, еще не было восьми часов. Я почувствовала запах его одеколона. Он тихонько прикрыл дверь комнаты и входную дверь. Из окна я виде* ла, как он с радостным усердием наводит лоск на машину. Мне показа­ лось, он напевает. Над последней осенней листвой голубело нежное лет­ нее небо. (Золотой дождь листьев акации над розово-серой дорогой по пути из Нанси.) Он сел в машину, включил зажигание, а я смотрела на мое место рядом с ним — место, на которое сядет.Ноэли. Он дал газ, машина тронулась, и я почувствовала, как оборвалось сердце. Он отъехал очень быстро, потом исчез. Навсегда. Он никогда не вернется. Тот, кто вернется, будет уже не он. ...Я искала забвения в нашем прошлом. Разложила коробки с фото­ графиями. Нашла ту, где Морис с повязкой. Мы были так дружны в тот день, когда на набережной Гранд-Огюстен оказывали помощь раненым ФФИ ’. Вот старый одышливый автомобиль на корсиканской дороге. Его нам подарила мать Мориса. Вспоминаю ту ночь близ Корте, когда мы попали в аварию. Мы стояли не шевелясь, присмиревшие от одино­ чества и тишины. Я сказала: «Надо попробовать починить». «Сначала поцелуй меня»,— сказал Морис. Мы поцеловались крепким долгим по­ целуем, и нам казалось, что ни холоду, ни усталости — ничему в мире мы не подвластны. Любопытно, что бы это значило? Все фотографии, кото­ рые что-то говорят моему сердцу,— более чем десятилетней давности: крайняя точка Европы, освобождение Парижа, возвращение из Нанси, наше новоселье, та авария по дороге к Корте. Я могу вспомнить и дру­ гое: наш отдых последних лет в Мужене, Венеции, мое сорокалетие. Но все это не так трогает меня. Наверное, воспоминания давнего прошлого всегда кажутся самыми прекрасными? Вторник, 19 октября. Отношения между нами напряженные. По чьей вине — по моей или по его? Я встретила его с самым естественным ви­ дом. Он рассказал, как провел этот уик-энд. Они были в Солони. Кажет­ ся, Ноэли питает пристрастие к Солони. (Ах, у нее есть и вкусы?). Я вздрогнула, когда он сказал, что вчера они ужинали и ночевали в го­ стиничном комплексе в Форневиле. — В таком шикарном и дорогом месте? — Там очень красиво,— произнес Мо'рис. Изабель говорит, что тамошняя живописность хороша для аме­ риканцев: кругом растения, птицы и подделка под старину. Есть и растения, и птицы, и старина — не знаю, подлинная или поддельная. Но это красиво. 1 Французские внутренние силы движения Сопротивления.