Сибирские огни, 1978, № 12

СЛОМЛЕННАЯ 75 три часа утра, я буду его расспрашивать. Он никогда не хлопал так громко входной дверью. ч » Вторник, 28 сентября. Я слишком много выпила, но Морис смеялся и сказал, что я очаровательна. Забавно: понадобилась его измена, чтобы воскресить ночи нашей молодости. Нет ничего хуже рутины: удар про­ буждает от спячки. С 46-го года Сен-Жермен-де-Пре изменился: другая публика. «Другое время»,— сказал Морис с какой-то грустью. Но я не бывала в ночном кабаре уже лет пятнадцать, и все меня восхищало. Мы танцевали. На мгновение крепко сжав меня в объятиях, он произнес: «Между нами ничего не изменилось». И мы болтали о чем попало; но я была блаженно пьяна и плохо помню, что он говорил. В общем, все об­ стоит именно так, как я и предполагала. Ноэли — блестящий адвокат. Обуреваема честолюбием. Это одинокая женщина — разведенная, имеет дочь; очень свободных нравов, светская, модная — полная противопо­ ложность мне. Морису захотелось узнать, может ли он понравиться та­ ким женщинам. «Если бы я захотела...» Эта мысль мелькала у меня, когда я флиртовала с Килланом — единственный флирт за всю жизнь. Я скоро прекратила его. В Морисе, как и в большинстве мужчин, дремлет под­ росток, совсем неуверенный в себе. Ноэли разрешила его сомнения. И кроме всего, здесь, несомненно, была и влюбленность — она очень аппетитна. Среда, 29 сентября. Впервые с моего ведома Морис провел вечер с Ноэли. Я пошла с Изабелью на старый фильм Бергмана, а потом мы ели в «Ошпо» бургундское фондю *. Мне всегда хорошо с ней. Она не утрати­ ла горячности наших юношеских дней, когда каждый фильм, каждая книга, каждая картина имели огромное значение. Теперь, когда дочери. не со мной, я смогу чаще ходить с ней на выставки, на концерты. Выйдя замуж, она, как и я, оставила учебу, но всегда вела более активную интеллектуальную жизнь, чем я. Надо заметить, что ей пришлось воспи­ тывать только одного сына, а не двух дочерей. Я сказала ей, что без труда приняла тактику улыбок, ибо убеждена, что эта история действительно не много значит для Мориса. «Между на­ ми ничего не изменилось»,— сказал он мне позавчера. Действительно, я мучилась гораздо сильнее десять лет назад: раз у него появились новые устремления, раз его работа в фирме «Симка» — работа обычного вра­ ча, малооплачиваемая, но оставлявшая много свободного времени и которой он занимался так добросовестно,— не удовлетворяла его, значит, дома ему стало скучно, значит, его чувства ко мне остыли. Сейчас я жалею, что совсем не участвую в том, что-он делает. О своих больных он рассказывал мне, отмечал интересные случаи, я пыталась им помочь. Теперь я совсем не в курсе его исследований, и пациентам поликлиники я не нужна. Изабель помогла мне и тогда. Прежде, чем лечь, я приняла немного нембутала и сразу же засну­ ла. Морис сказал, что вернулся около часу. Я его ни о чем не спросила. Мне помогает то, что в физическом смысле я не ревнива. Моему те­ лу уже не тридцать лет, телу Мориса — тоже. Они находят друг друга с удовольствием, но без прежней пылкости да и, признаться, это случает­ ся редко. О, я не обольщаюсь. В Ноэли для Мориса — прелесть новизны. В её постели он молодеет. Это мне безразлично. Мне внушала бы опасе­ ние женщина, способная что-то дать Морису в духовном смысле. Но по моим встречам с Ноэли и по тому, что говорят, я имею о ней достаточное ппедставление. Она воплощает все, что нам чуждо: карьеризм, снобизм, 1 Блюдо, приготовляемое из плавленого сыра с белым вином.