Сибирские огни, 1978, № 12

60 ГЕННАДИЙ ЕМЕЛЬЯНОВ чать с возможной небрежностью в том духе, что мы, мол, способны на кое-что и посерьезней, а баня — это так, играючи и мимоходом. Есть, само собой, некоторые тонкости, постичь эти тонкости дано, может быть, и не всякому, но для человека, мыслящего широко, такая зада­ ча— семечки. Мы же мужчины все-таки! На разные лады обдумывал диалог с банными приятелями Павел Иванович, и на душе его было отрадно: он верил в успех, верил, что однажды затопит свою баню и в гот час будет по-настоящему счастлив. Кроме того, Павел Иванович, настроенный философски, прощал всех, в том числе и предателя Евлампия. Необязательность, к сожалению, ста­ новится нашей чертой, и тут уж ничего срочным порядком не поправишь, Не имел Зимин никакого зла и на грубого крестьянина Феофана, кото­ рый устроил в столовой скандал, обещавши применить физическую силу, и во всеуслышанье назвал Зимина жуликом. И Феофана этого можно понять — ему без дров зимой никак нельзя. Зимин завершил на срубе шестой венец и был озабочен долгим от­ сутствием прораба Васи Гулькина. Вася заходил, как договаривались вечером, взял деньги для сделки с клетчатым Чуркиным и пропал. Па­ вел Иванович тревожился за Васю, опасался, как бы тот не влип в какую-нибудь историю. Кончался лес. И потом без Васи нельзя было браться за фундамент, задуманный хитро, со скатами и, как писалось уже, со съемными полами. «Попарился, полы снял, вынес на ветерок и подсушил. Такая баня сто лет простоит. Тебе, Павел Ивандвич, детям твоим и внукам твоим хватит». Печься насчет внуков сорокалетнему Зимину было, пожалуй, рано­ вато, но сама идея Гулькина пришлась ему по душе, потому как бани с таким устройством, по заверениям прораба, не было ни у кого. Итак, шестой венец. Всего их должно было быть десять-одиннад­ цать. Потом сруб переносился на фундамент, нахлобучивалась на него крыша, и тогда наступала очередь внутренней отделки. К концу отпуска самое трудоемкое останется позади, а дальше будет видно. Второй день, замечал Павел Иванович, неподалеку от лаборатории геологов, напротив, по поляне ходит коротконогий мужичок с теодоли­ том и дочерна 'загорелая девица в трусиках, бюстгалтере и легкой ко­ сынке. Девица таскала полосатую палку,4 коротконогий мужичок на­ правлял теодолит в сторону сруба,и Павлу Ивановичу становилось как-то неловко оттого, что его рассматривают через увеличительное стекло. Иногда в теодолит заглядывала девица, загораживая ладонями щеки, и чему-то смеялась. Спина у нее была длинная и вогнутая внутрь. После обеда как-то во двор к Павлу Ивановичу беззастенчиво, да­ же не поздоровавшись, ввалилась со своей пестрой палкой та самая де­ вица и встала возле летней кухни. Мужик с другой стороны наставил свою трубу и командовал руками, показывая — левей держать палку или правей. Павел Иванович сел на бревно верхом и сказал девице под­ черкнуто вежливо, с тонким намеком: — Здравствуйте, уважаемая. Непрошеная гостья посмотрела на хозяина почему-то враждебно и лишь пожала плечами. — Вы что здесь вымеряете? Через мой двор, может, железнодорож- най магистраль протянется? БАМ, Турксиб? Через забор медведем перелазил мужик с теодолитом. Павел Иванович, почуяв неладное в пренебрежительном молчании девицы, слез со сруба и шагнул навстречу мужчине. А тот деловито ша­ гал по грядкам, приминая сапожищами цветы, огуречные лунки и поми­ дорные кусты,взлелеянные женой Соней.