Сибирские огни, 1978, № 12

В ОГОРОДЕ БАНЯ 33 — Где мой? — спросила Прасковья и положила руку на плечо Евлампию. Плечо надломилось, и Евлампий сел, слышно ударившись о стул. — Откуда же мне знать, Прасковья Семеновна! Он сам по себе, я — сам по себе. — Все вы одним миром мазаны, пропойцы вонючие! — Я к числу таковых себя не отношу, Прасковья Семеновна. У ме­ ня семья. — Вы и родную мать пропьете. Семья у него! А ну марш отсюда, не то Катерину твою призову. Ишь чего, с утра прикладывается, глаза бы мои на вас не глядели, тунеядцы! — Я при деле, Прасковья Семеновна. — Только что при деле. Марш отсюда! — Прошу не оскорблять. И на вас управа найдется, Прасковья Се­ меновна. — Чего?! Павел Иванович увидел тут совсем уж непотребную сцену: рубаха Евлампия оказалась вдруг на затылке, собранная узлом в кулаке Пра­ сковьи. Глаза Евлампия стали узкими, как у зайца, которого держали за уши, руки повисли, голова болталась на плоской груди. Тело его пере­ секло в висячем положении наискосок зал столовой и было вышвырнуто наружу сквозь приоткрытую дверь. На улице разгуливался благодатный денек. Река на плавной излуке за селом была усыпана блестками. Павел Иванович вздохнул, успокаи­ ваясь, и сошел с высокого крыльца. Евлампий показал из-за будки с литерой «М» мучное от пережива­ ний лицо и покрутил ладошкой, маня к себе. — Айда на конный двор,— шепнул он затравленно,— там она нас не достанет. На школьный конный двор пробирались задами. По дороге Павел Иванович имел глупость сказать, что стыдно мужчине трястись перед какой-то неразумной бабищей. Давно пора по всем статьям поставить ее на место. Пусть своего прораба третирует, иных прочих задевать она не имеет решительно никакого права. Евлампий даже остановился, споткнувшись, и глянул на Павла Ива­ новича с укором: — Нельзя ее поставить на место. Она все может. — Да кто же она такая, в конце-то концов? Евлампий замешкался на долю секунды с ответом и почесал заты­ лок*. — Так она — Прасковья! Тут один тоже, здоровенный мужчина, в »ельняшке. Да. Как напьется, глаза навылупку и айда скулы воротить кому попало. Милицию гонял, до того дело доходило. Никакого сладу с ним. Ужасной свирепости товарищ был. Позвали Прасковью. Она туфлю с ноги сняла и туфлей его промеж глаз. Мозги стрясла, какие еще оста­ вались, в больнице месяц валялся. Павел Иванович даже несколько зауважал Прасковью. Как человеку интеллигентному, ему претила грубость, однако импонировало муже­ ство. Павел Иванович, таким образом, не определился в отношении Прасковьи — уважать ее должно или не уважать — и положился на об­ стоятельства: время покажет. — А туфель, понимаешь, с кованым каблуком оказался. Глаза у не­ го к переносью скатились, окривел начисто. В Одессу собирается. Там, мол, больница есть, где косоглазие лечат. Деньги копит, не пьет. — Отучила, выходит? 3 Сибирские огни № 12.