Сибирские огни, 1978, № 12

В ОГОРОДЕ БАНЯ . 31 — Почто, поди, воровать-то? Его, лесу, по берегам видимо-невидимо валяется, все одно сгниет. Здесь все берут, только клейма спиливают, чтобы, значит, инспектор не придрался. — Я на это не могу пойти, Нил Васильевич. — Ну, и дурак. Я ить от добра советую. — Понимаю. — Ничо ты не понимаешь. Но поймешь. Тогда и про мой совет вспомнишь. Вот так.— Дед приставил ладонь ко лбу козырьком, загора­ живаясь от солнца: какое-то движение на улице привлекло его внимание. Павел Иванович заторопился: — Вы ведь здесь давно, Нил Васильевич?.. Д ед опустился на скамейку, не отнимая руки ото лба: — Сказано — всю жизнь. — Вы, наверно, слышали про атамана Сыча? — Кого? • — Про атамана Сыча, говорю? — Много их тут было, атаманов... Филька Кривой, Семка Брюхин, Варлаам Гнедой, Матвей Криворукий, Сафьян Хмельной, Гурьян Свин­ цовая Глотка. Этот расстрига, из попов был. — Кто? — Гурьян Свинцовая Глотка. Бывало как захайлает, запоет, стекла в избах ныли. Сам его видал, к отцу моему заворачивал когда, мироед проклятый. — А Сыч? — Может, и Сыч был какой-нибудь... — Слышно, он клад закопал? — Может, и зарыл... На кой они сдались тебе, атаманы? — Интересуюсь. — Другим чем интересуйся. Ну, пошел я, однакова. Бывай. — До свидания, Нил Васильевич. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Как трелюют лес? И что такое трелевка леса? На эти два вопроса Павлу Ивановичу Зимину обещал дать исчерпы­ вающие ответы Евлампий Синельников, имеющий понятие обо всем на свете. — Мне мозгу не запудришь! — сказал Евлампий.— Я лесу за свой век стрелевал мильён кубов или больше. Дворец спорта можно отгро­ хать, какой хочешь высоты. Мы это запросто. Павел Иванович рано поутру нашел Евлампия в школьной мастер­ ской, тот сидел на засаленной лавочке, прислонив голову к тискам, с за­ крытыми глазами, бледный, как пассажир с корабля, испытывающий приступ морской болезни. Евлампий поздоровался скупо, голову с тисков не убрал, он обращался с ней осторожно, будто внутри ее, под редеющи­ ми волосами, было стекло или другой материал, не терпящий грубого обращения. Оставалось на лбу Евлампия вывести черной тушью пре­ дупредительную надпись: «Осторожно, не кантовать!» Павел Иванович догадался, в чем дело, и произнес как можно равно­ душней: — В столовую пиво привезли. И очереди нет. В глазах Евлампия появился некоторый интерес к жизни, но вздох­ нул он с печалью. Павел Иванович снова был на высоте: