Сибирские огни, 1978, № 12

В ОГОРОДЕ БАНЯ 21 — Не отстираешь! — оживился румяноликий.— Это же синтетика, я плащ свой так же вот испортил. Синтетика, она растворяется от бензина, точно.. — Вы познакомьтесь,— директор кивнул Павлу Ивановичу на ру­ мяноликого:— Василий Гулькин, прораб стройгруппы при сельсовете, видная здесь фигура, он тебе чуть-чего поможет. Прораб привстал с табуретки и протянул Павлу Ивановичу руку, покашляв: — Очень приятно.— Глядел же он в затылок Евлампия и говорил ему: — Ты думаешь, раз жена в торговле, значит, ворует, так надо по­ нимать? —■Я ничего такого не высказывал. — Но думал. Так надо тебя понимать? — И не думал сроду! — Думал. Так скажу тебе, моя Прасковья — честная баба, копейки чужой не возьмет, если хочешь знать! — Все они честные... < — Ты мою Прасковью не трогай, Евлампий! — Да хватит вам, мужики, по пустому-то воду в ступе молотить! — с досадой оборвал их директор.— Краска что надо, Евлампий! — Толку-то! — Евлампий, наконец, оборотился к ним, стоя на ко­ ленях. Лицо у него было длинное, большие глаза дымного цвета глядели сумеречно. Похоже, Евлампий очень хотел спать. — Отмыл? — Нет. Ацетоном надо. Где-то в гараже у нас есть немного ацетона. — Ацетон не пойдет! — решительно встрял прораб Василий.— Я вот так же, говорю тебе, на скамейку сел в болоньевом плаще. Весь зад был зеленый, как у попугая. Мне тоже один дурак присоветовал ацетоном. Дыра образовалась со сковородку величиной. Выбросил вещь. Восемьде­ сят рублей платил. — Я и говорю — тббе платить можно. Ты кончай, Евлампий, Прасковья у меня женщина честная! — А я и ничего. Евлампий слез с табуретки, как слезают с седла, потоптался, скри­ пя половицами, и вышел в сенцы, потом — на улицу. Воротился он с бу­ тылкой темного стекла, закупоренной резиновой пробкой, и опустился опять на колени в углу. — Ты чего это? — Ацетон принес, он мигом краску отобьет. Упрямый ты, Евлампий, спасу нет! Ведь опять навоняешь. Ацетон, он легкий, не в пример бензину. Улетучивается быстро. Павел Иванович видел, как снова зашевелились худые лопатки, Евлампий клонился к тазу все ниже. Директор двумя пальцами приподнял за горлышко пол-литра, взве­ сил и, вздохнувши, разлил остатки. — Грамм по пятьдесят, товарищи, не больше. Оно и в самый раз. „ — Еще бы маленько, для бодрости духа! — сказал прораб Васи­ лий. К Прасковье разве сходить? Так не даст, я с ней в ссоре, восстал против диктатуры. Я же принес! спохватился Павел Иванович.— У меня есть вод­ ка, товарищи. Вот это по-нашему! — оживился прораб.— Пол-литра на троих — это же смешно. Ты ее, Вася, как воду глушишь. Нехорошо! — Евлампий укориз­ ненно покачал головой и подсел к столу посередке, напротив окна. Вася-прораб упрек Евлампия пропустил мимо ушей,, поскольку был весь поглощен сооружением четырехэтажного бутерброда; на кусок чер