Сибирские огни, 1978, № 12

у к н и ж н о й п о л к и 185 Пока действие романа предстает в приз­ ме воспоминаний героини, в нем находят место главным образом те лица и события, которые связаны с ее жизнью , но как толь­ ко вступает в свои права собственно автор­ ское повествование, в романе обретают больш ую самостоятельность и те сюжет­ ные линии, которые непосредственно не связаны с раскрытием характера героини. Это существенно расширяет и углубляет об­ щ ую картину действительности, воссозда­ ваемую в романе. Здесь находит отраже­ ние и жизнь молодого алтайского колхоза перед войной, и происки классового врага, затаившегося еще со времен гражданской войны и настороженно выжидающего свое­ го часа, и Отечественная война. ' Но главный смысл романа кроется, ко­ нечно, в его центральном образе. Перед нами женщина, устоявшая перед напастями судьбы в тяжелых обстоятельствах, сохра­ нившая и свое женское достоинство, и гражданскую ответственность перед обще­ ством. Выстоять, не сломиться помогла ей вера в гуманные и справедливые основы советского общества. Удивительная вос­ приимчивость Арины к добру, ее тяга к знанию, духовному росту, нравственному совершенствованию оказались глубоко со­ звучны духу советской действительности, предоставившей каждому человеку бога­ тые возможности для развития личности. «Время теперь такое»,— размышляет Арина. Заслуженно снискала она уважение од­ носельчан, избравших ее председателем колхоза «Дьяны дбол». Главное, что за­ ставляет их проникнуться особым довери­ ем к Арине,— это остро развитое в ней чувство сопричастности общему делу, вера в его прочность, целесообразность. К несомненным достоинствам романа Л. Кокышева относится многокрасочность его повествовательной манеры. Читатель проходит через богатую гамму эмоций. Одни сцены романа волнуют до слез, дру­ гие вызывают чувства гнева или радости. Как произведение истинно народное, ро­ ман при всей серьезности его содержания, исполненного местами драматического на­ пряжения, искрится юмором . Светлую улыбку вызовет, например, у читателя сце­ на приобщения старых алтаек к ликбезу,' когда они приходят на урок, невозмутимо попыхивая трубками, а уходят не по звон­ ку, а по «требованию» закипевшего на огне казана. Национальную самобытность романа с особой силой оттеняет насыщенность фольклором. Любимые жанры писателя в этом плане — пословицы, поговорки, лири­ ческие песни; и используются они главным образом в речи персонажей. Через песни писателю хорошо удается показать свойст­ венную его народу тонкость душевных пе­ реживаний, глубину чувств, поэтичность мышления, а через пословицы и поговор­ ки — богатый опыт его тяжелой жизни в прошлом («куда камень бросят — там и ле­ жит, куда девушку у ве зут— там и останет­ ся», «худой конь поправится — лягучий станет, человек из бедности выбьется — хвастливым станет»), меткость и остроту народного слова («худая собака сзади хва­ тает, «худой человек за глаза говорит», «лучшая из земель — болото, лучший из мужчин — сураз» и т. д.) Вовсе не задаваясь целью дать всеохват­ ный анализ романа «Арина», мы привлекли внимание лишь к тем его сторонам ' и осо­ бенностям, которые позволяют решить принципиальный вопрос о его месте в истории национальной литературы. Обра­ щение к узловым пунктам жизненного пу­ ти алтайского народа, к переломным мо­ ментам его истории, проблемность содер­ жания, изображение человеческого харак­ тера в фокусе общественных сдвигов — все это дает основание видеть в произве­ дении Л. Кокышева первый национальный роман в алтайской литературе, от которо­ го следует вести историю «большой про­ зы» в ней. В романе «Цветок степей» тоже а центре внимания автора — алтайская женщина, юная чабанка Дергелей Иришева. Писатель любит свою героиню, поэтизи­ рует ее облик, символизируя его в образе неприметного, но прекрасного цветка -по имени танталай. В суровых условиях взращен и характер Дергелей. Радостного, беспечного детства лишила ее война. Оставшись без отца, вое­ вавшего на фронте, и матери, ставшей жертвой печальных обстоятельств, Д ерге­ лей мужественно взяла на себя тяжелые обязанности: по ее настоянию за ней закре­ пили отару, которую пасла ее мать. Дергелей покоряет своей внутренней красотой. Писатель прилагает немало уси­ лий, чтобы показать, с какой неотвратимой логичностью приходят к ней и прочность общественного положения, и признание односельчан, и трудовая слава. Эмоциональная атмосфера произведения такова, что несмотря на четкую социально- психологическую очерченность образа ге­ роини, невольно рождаются фольклорные ассоциации. Близость всего образа жизни Дергелей к народному нравственному идеа­ лу, народному представлению о достоинст­ ве женщины и человека заставляет чита­ теля вспомнить многочисленные варианты сказки о Золушке, которую судьба щедро вознаграждает за духовную стойкость, доброту к людям и трудолюбие. Эти ассо­ циации углубляет обнаженность писатель­ ского замысла,' определенная заданность идейно-художественной цели произведе­ ния. Здесь и некоторые стороны жизни алтайского колхоза в годы войны, и такой социально-значимый момент алтайской действительности, как вхождение алтайца в интернациональный состав советского ра­ бочего класса. Справедливости ради, следует сказать, что и по своим художественным достоин­ ствам «Цветок степей» уступает «Арине». События здесь не столько показаны, сколь­ ко рассказаны и описаны автором, беднее гамма повествовательных красок, проще композиция. Если бы «Цветок степей» по­ явился раньше «Арины», едва ли бы м ож но было говорить о такой же силе его воздей­ ствия на дальнейшие судьбы национальной литературы. Что же касается «Арины», то