Сибирские огни, 1978, № 12

176 ГЕННАДИЙ КАРПУНИН руку». Он немедленно начинает сбываться. В лице Игоревых бояр, принесших Свято­ славу дурное известие, реализуется в начавшемся здесь сюжете поэмы первый образ этого сна — черная паполома. (Разумеется, ни Святослав, ни бояре, ни читатель — об этом не подозревают, это известно только автору поэмы, который сознательно при­ бегает к этому художественному приему). Бояре полагают, что вещий сон предвосхищает своими «мутными» образами имен­ но то, что они намерены сообщить князю. (То есть бояре, конечно же, ни о чем таком не думают,— это автор строит сюжет таким образом, что сообщение бояр о поражении Игоря представляется как бы толкованием вещего сна Святослава). Бояре буквализи- рую т образы сна на сюжете предыдущего. Перечитаем их речь — все до единого образа истолкованы применительно к поражению. Бояре понимают, что сон Святослава имеет в виду печаль и радость (эмблематика сновиденческих образов — фольклорная, общеизвестная), но они не могут подняться над обыденным и потому толкуют печаль и радость в свете сиюминутного положения: Русская земля скорбиТ, а в стане врагов — ликование: «Се бо готския красныя девы въспеша на брезе синему морю , звоня рускымъ златомъ, поютъ время Бусово, лелеютъ месть Шароканю . А мы уже, дружина, жадни веселия». Что значит «время Бусово»? Часть исследователей полагает, что здесь имеется в виду 375 год, когда князь ан- тов Бооз (Боус) был разбит готским королем Винитаром. По мнению других, Бус — имя какого-нибудь половецкого хана (например, Боняка, разбитого вместе с Шаруканом ). Мы не чувствуем себя настолько компетентными, чтобы принять участие в этой дискуссии. С нас достаточно и того, что в «Слове» встречается: «дети бесови», «босу- еи врани», «время бусово». Все три эпитета — «бесови», «босуви», «бусово» — выражают нечто враждебное, чуждое, темное, поганое, худое. Бусъ — «пыль, чернота» («Словарь русского языка XI— XV II вв.», выпуск 1). Весь— • «злой дух, демон, сатана, дьявол, черт, вельзевул, царь или князь тьмы» (Даль). Босъ — «худо, зло, боль, нищета» (см. семантику слова «босой» у Даля). Укажем также на то, что русские именовали «поганых» «бусурманами», «бесерме« нами», «басурманами». Дети бесови — дети князя тьмы, половцы. \ Босуви врани — • олицетворение злого духа. Добрый (светлый и славный) дух парит в вышине — «въ Киеве на горахъ», злой (темный и поганый) дух стелется внизу — «у Плесньска на болони», то есть буквально «у грязи на болоте». (Плесень — «грязь». Киев — горы, столица света; Плесеньск — грязь, столица тьмы). Помимо всего проче­ го — остроумная игра словом: «босуви врани» — «басурмане»! Время, бусово — четко соотносится с ранее встречавшимися образами: «невеселая година» и «жирня времена». Сон Святослава в применении к данному моменту действительно означает все то, о чем говорят бояре, но вместе с тем он развернут во времени, и в этом развернутом, обращенном в будущее сюжете радость, которая снится Святославу,— не ликование врагов, а праздник Русской земли. Сон Святослава полностью соотносится со сценой солнечного затмения. ГЛАВА СЕДЬМАЯ 1 Считается, что «Слово о полку Игореве» было восторженно встречено современ­ никами. Например, это представляют себе так: «Слово-о полку Игореве», главной частью которого было «златое слово» Святосла­ ва Всеволодича, вероятно, было сложено и исполнялось в Киеве при дворе великого