Сибирские огни, 1978, № 12

СЛОМЛЕННАЯ' 105 и мне казалось, что Морис врос в мою плоть. Он мой муж, как Колетта — моя дочь, и это нерушимо. Такие отношения м о г у т з а б ы т ь с я , могут извра­ титься, но совсем исчезнуть они не могут. А потом связь между нами вновь исчезала, и остазались лишь двое чужих. Мне хотелось крикнуть: все это фальшь, комедия, пародия. Если вы пьете вместе шампанское, это не значит, что вы вместе. Когда мы возвращались, Морис поцеловал меня: — Хороший был вечер, правда? Он выглядел довольным и умиротворенным. Я сказала, да, конечно. 31 декабря мы будем встречать Новый год у Изабели. 1 января. Мне не следрвало радоваться хорошему настроению Мо­ риса: истинная причина в том, что он на десять дней уедет с Ноэли. Но если ценой жертвы я возвращаю его нежность и веселость, а ведь он так часто чопорен и ворчлив, то я в выигрыше. Придя к Изабели, мьг вновь стали супружеской парой. И окружали нас супружеские нары. Пусть не все в них было ладно, виднелись следы поспешной починки, но что-то же все-таки их объединяло. Изабель и Шарль, супруги Кутюрье, Колетта с Жан-Пьером и другие. Были великолепные джазовые записи, Я позво­ лила себе немного выпить и впервые за... за сколько времени? — почув­ ствовать себя веселой. Веселость: воздух прозрачен, бег времени неощу­ тим, дышится легко. А больше мне; ничего и не надо. Не знаю, почему я разговорилась о Соляных копях и принялась их подробно описывать. Меня слушали, задавали вопросы, но внезапно я поймала себя на мысли: а не выглядит ли это попыткой подражать Ноэли, блистать, как она, и не покажусь ли я лишний раз смешной Морису. Мне показалось, он чуть поморщился. Я отвела в сторону Изабель: — Я слишком разговорилась? Это выглядело смешно? — Нет, нет,— возразила она,— то, что ты рассказывала, было, очень интересно! Мое волнение глубоко опечалило ее. Почему? Потому что у меня не было причин для него? Или потому, что они были? Позже я спросила Мориса, почему он выглядел раздраженным. — Да не было этого! — Ты говоришь это так, как будто было. — Да нет же. Может быть, его привел в раздражение мой вопрос. Не знаю. Отны­ не, всегда, везде у мюих слов и поступков есть изнанка, разглядеть кото­ рую я не в силах. 2 января. Вчера мы ужинали у Колетты. Бедняжка,, она так стара­ лась, и ничего у нее не вышло. Я смотрела на нее глазами Мориса. Ее квартире недостает изюминки, это очевидно: не чувствуется никакой индивидуальности. Ж.ан-Пьер очень мил, боготворит ее, это по-настояще­ му преданное сердце. Но о чем с ним говорить неизвестно. Они никуда не ходят, друзей у них мало. Куцая, бесцветная жизнь. И снова я с ужа­ сом спросила себя: не моя ли вина в том, что блестящая пятнадцатилет­ няя ученица лицея превратилась в эту угасшую женщину. Такое превра­ щение не редко, я видела много таких; но, быть может, всегда в этом были виноваты родители. Морис был весел, очень дружелюбен в течение всего вечера и, когда мы шли обратно, не сделал никаких замечаний. Это не значит, как я подозреваю, что их у него не было. Мне показалось странным, что весь вчерашний день Морис провел дома" а вечер — вместе со мной у Колетты. У меня мелькнуло одно подо