Сибирские огни, 1978, № 12

8 ЛЮБОВЬ ЗАВОРОТЧЕВА «шитье»! Вгоняем костыли, крепим ими шпалу и рельс. По звеньям. Сшили звено, его подхватывает кран и укладывает на полотно будущ ей дороги. Думаю, вы можете представить, как мы шли в свой вагончик после первого трудового дня. Как у Бориса Годунова: «...и мальчики кровавые в глазах». Села за письмо маме — обещала сразу, после первого рабочего дня написать, а ручка выпадает из руки, такая она маленькая после рукоятки кувалды! И в голове пустота-пустота. Бросила все, и на кровать. Спа­ ла... Никогда в жизни так крепко не спала, и ночь никогда не казалась такой коро­ тенькой. Утром встать не могу, рукой двинуть не могу, голову повернуть не могу.. Слышу — стук в дверь. — Девчата, вы живые? — бригадир на пороге.— Ничего, девчонки, это пройдет. А я, хоть плачь, не верю в это его «пройдет». Кажется, мясо от костей отвалива­ ется. Он пошутил, мол, фигура будет лучше, и вышел. И целый день не отходил от нас. Перед обедом производственную гимнастику с нами провел, вроде легче стало. Не знаю, как и что бы с нами было, если б не первый бригадир. Он вместо отца нам стал. Сначала мы не очень зарабатывали, по его понятиям. А нам казалось — много: целых двести рублей! А он нам: «Вы, девчатки, с малых денег учитесь экономить. Пойдут у вас потом большие сотни, так чтоб они прахом не проходили, учитесь уже сейчас планировать. А то ведь побежите в вагон-магазин, духи французские накупите, «Кара-Кумы» разные, то, о чем мечтали в папы-мамином доме, когда обо всем у па­ пы-мамы голова болела. Вы денежки придержите. Зима не за горами. Привезут са­ пожки теплые, свитера да кофточки, а у вас денежки под рукой. А то и сапожки раз­ берут, и денежки в желудке рассосались. Маму-папу Порадуйте, чтоб без жалости они к вам, информируйте, не скупитесь, о том, что купили. У меня вот дочка нынче не по­ ступила в институт, взяла и уехала на д ругой участок дороги — «самостоятельной жиз­ ни» понюхать. Будто здесь ей было бы легче. Нет, тут, мол, вы, а там я — самостоя­ тельная. Съездил, поглядел на ее самостоятельность. Тоже звенья шьет, а белья гряз­ ного накопила за месяц. Потом да потом. А подсказать некому, рядом такие же «самостоятельные». Вроде мелочь, а родит привычку. Так что, девчатки, смотрите, чтоб все у вас было в ажуре. Сам как-нибудь приду проверю или половину свою на­ правлю. Ясно?» Он обо всем говорил нам ясно и понятно. Потом мы проводили его на пенсию, а бригадиром назначили меня. Но это уже спустя два года. Было это под Сургутом. Тут-то мы и познакомились с Краевым. Он приехал после института. Видный парень, ничего не скажешь. Назначили его прорабом на наш участок. Девчонки... все в него повлюблялись. Выработка у нас сразу подско­ чила. Мне он тоже нравился. Но и только. За мной давно ухаживал один парень, Ко­ ленька, мастер с соседнего участка. Мы с ним познакомилйсь на комсомольской кон­ ференции в Тюмени. Их участок шел нам навстречу. Я знала, что он на наш участок просится, но его не отпускали — толкового работника кто отпустит! Так он, Коленька, по воскресеньям все приходил ко мне. Летом с цветами, а зимой м орожены х муксу­ нов приносил. Мы с девчонками сделаем строганину, накипятим чаю и сидим спорим, кто вперед придет к месту стыковки двух участков! Не свидание — планерка! К Ко­ леньке я очень хорошо относилась, но, дуреха, в душе посмеивалась над ним. В наше время на подобное донкихотство, знаете, как смотрят? Вот и мы с девчонками все чего-то необыкновенного ждали. Меня это «необыкновенное» подкараулило у болота. Тюменские болота обманчивые. Идешь-идешь по зыбуну, привыкаешь, даже приятно покачиваться среди кочек. Кругом клюква чуть не с перепелиное яйцо. Увлечешься и забываешь про зыбун. И вдруг — «окно», яма, прикрытая жиденькой растительно­ стью. Ноги втягивает. Оглянешься, а кругом — только это «окно».... Ж уткое состояние. Страх такой навалится, так и помогает тебе вниз проваливаться. Было это вечером. Не знаю, как Краев на том же болоте оказался, но мой нечеловеческий крик, видимо, услышал, если прибежал почти сразу. Палку мне протянул: — Вечно ты, Фокина, с фокусами! А какой тут фокус, если ноги мне, как тисками, внизу сжало. Опереться не на что. Пыхтели, пыхтели оба, пока он меня вытянул. Стою на кочке, с меня ошметки болотные стекают, зуб на зуб не попадает.