Сибирские огни, 1978, № 11

9 4 ГЕННАДИЙ ПАДЕРИН приехал еще и Василий Федорович Шаманский с сыном-девятиклассником Сережей; все они сейчас с понятным нетерпением ждали, когда же будет дан сигнал к послед- нему штурму. За несколько минут перед этим Окладников снял с их помощью слои истлевшей бересты, покрывавшей скелет и заменявшей, надо полагать, крышку гроба, и объявил перерыв. Возможно, он нужен был, этот перерыв, лишь ему самому, но никто не решился протестовать, все сгрудились над вскрытой могилой, разглядывая обнажив­ шиеся под берестой останки человека. В момент захоронения могила была, как видно, засыпана большим количеством растертой в порошок красной охры — «крови мертвых», ибо, по древним веровани­ ям, покойный нуждался для загробной жизни в живительной силе, которую нес с собой красный цвет, цвет крови. Охра пропитала кости скелета и, отсырев под землею, превратилась в сплошную рыхлую массу, которая растеклась по дну могилы слоем в добрых пять сантиметров. В нем, в этом слое, и покоился человеческий скелет. Увы, охра не выполнила функций сказочной живой воды, ей оказалось не под силу сохранит^ в нетленности даже некоторые из костей скелета, и наивная вера в нее соплеменников шамана вызывала умиление, как может умилять проявление детской непосредственности. Да, умиление, но одновременно и удивление перед тем, сколь глубоки корни давней наивной веры, сколь глубоки и разветвленны, если элементы языческого похоронного ритуала дошли и до наших дней: усопшего папу римского, например, обязательно обряжают, в соответствии с этим ритуалом, в... красные перчатки. — Ну, все,— произнес, наконец, Окладников, собравшись с духом.— Начали! Только осторожно! Ос-торож-но! Когда из раскопа выгребли большую часть перемешавшейся с землею охры, в промежутке между бедренными костями скелета проступили, уложенные в ряд, тонкие трубочки, покрытые шевронным орнаментом,— двенадцать трубочек. Четыре из них были почти в треть метра, остальные покороче. — А ведь они, похоже, костяные,— высказал предположение Сережа Ша­ манский. Окладников подтвердил, склонившись над находкой: — Трубчатые косточки птицы, судя по размерам,— лебедя. Достал из кармана зубную щетку, принялся с осторожностью счищать ею с тру­ бочек остатки охры и грунта и, счищая, приговаривал: — Лежали вы, милые, конечно же, в сумке, только сумка истлела, вот вы и ока­ зались на виду... — А что это, по-вашему, Алексей Павлович? — спросил Саша Конопацкий, нетер­ пеливо нацеливший на трубочки фотоаппарат. — А по-твоему? — отозвался Окладников. И, не дожидаясь ответа, разогнул спину, кивнул: — Фотографируй! Саша сделал несколько кадров из разных положений и с разной выдержкой — так, чтобы таинственные трубочки наверняка запечатлелись на будущем снимке. — По-моему? — переспросил.— По-моему, это... Нет, не берусь определить, но должен сказать, что они напоминают мне музыкальный инструмент, который мы с ва­ ми видели как-то во время телевизионной передачи, посвященной народным инст­ рументам. — Да, пожалуй,— согласился Окладников,— Что-то вроде флейты Пана — по­ кровителя пастухов и охотников. — Должно быть, взамен бубна,— присовокупил Елин,— Бубна, каким были обыч­ но оснащены шаманы. Сережа застелил ватой дно очередного ящика, спросил: — Можно вынимать, Алексей Павлович? И поспешил заверить: — Я осторожненько.