Сибирские огни, 1978, № 11

ПРОСТРАНСТВОМ И ВРЕМЕНЕМ ПОЛНЫЙ 73 Повернул обратно к раскопу, миновал его и пошагал дальщ4 вверх по течению. И тоже отмерил не меньше полукилометра. И опять с тем же результатом. Вернувшись к раскопу, вновь оглядел его и сказал себе, что, пожалуй, эта лож^ бинка, защищенная от ветра и в то же время имеющая наиболее удобный спуск к воде, и есть самое подходящее в округе место, чтобы расположиться здесь на жизнь: поставить в глубине ложбинки шалаш, ближе к реке соорудить очаг, вздуть от прине­ сенной с собой и бережно охраняемой головни огонь и потом сидеть долгими вечерами возле него, мастеря из гранитного скола топор — могучее орудие охоты и труда. Представив себе эти долгие вечера, потраченные на изготовление каменных топоров, ножей, наконечников для стрел и копий, Алексей подумал вдруг, что это же наивно — надеяться отыскать на первой же попавшейся тебе доисторической стоянке подобные орудия. Просто-напросто наивно, ибо нельзя же предположить, будто первобытный человек мог позволить себе этакую профессорскую рассеянность — по­ забыть на покидаемом стойбище самые, может быть, дорогие сокровища,- Но даже если и допустить возможность такой рассеянности., все равно наивно надеяться что-то отыскать после того, как стоянка была обследована до тебя опыт­ ным археологом. Наивно и даже глупо. Однако, подумав так, Алексей, тем не менее, не смог повернуться и уйти — нет, он с жадностью, удивившей его самого, ощупывал глазами ложбинку, пытаясь нари­ совать в воображении и шалаш, и очаг, и далеких своих предков, ходивших по этой земле, по этому вот жесткому суглинку. Взрыхленный ученым «пятачок» представлял собою неправильной формы круг 'диаметром около полутора метров. Возможно, как раз в центре этого круга и распо­ лагался тысячелетия назад очаг, собиравший вокруг себя и вернувшихся с охоты муж­ чин, и готовивших пищу женщин, и тянувшихся к теплу стариков, и непоседливую ребятню. И, конечно же, именно здесь, возле очага, вероятнее всего, могли быть обронены, а после затоптаны какие-то из предметов древнего быта. И ничего, что иркутский гость уже просеял сквозь опытные пальцы эту землю, надо попробовать просеять еще разок. Да и, кроме того, попробовать копнуть поглубже, снять еще один слой почвы. Он закатал штанины, опустился на колени и принялся рыхлить палкой суглинок в центре круга. Принялся рыхлить, осторожно разгребать, просеивать сквозь пальцы, отбрасывать горстями за пределы круга, спять рыхлить, постепенно раздвигая грани­ цы этого второго, более глубокого, раскопа. В суглинке попадались небольшие камешки, похожие на галечник, некоторые из них — овальные, удлиненной формы. Выгребая их вместе с землею, он едва не вы­ бросил и ЭТОТ: на ладони лежал камень, явно обработанный рукою человека. Алек­ сей зажал его в кулаке, кубарем скатился по крутому склону к воде, обмыл и, обте­ рев подолом рубахи, поднес к глазам. Да, он мог поздравить себя с удачей — находка была не чем иным, как наконечником стрелы. Алексей почувствовал, что его охватывает пронзительный озноб — точно такой, какой испытывал, сидя с дробовиком в скрадке на глухарином току. Дрожащими руками достал он носовой платок, завернул в него каменное сокро­ вище, спрятал в карман и, взбежав после этого на крутояр, буквально вгрызся в сугли­ нок на месте древнего стойбища. Пробудившаяся охотничья страсть не отпускала его до самой темноты. Неистовая эта погоня за древними сокровищами вознаградила охотника кремне­ вым отщепом и четырьмя осколками какого-то глиняного сосуда. Отмыв черепки в реке, Алексей с бьющимся сердцем рассмотрел на них довольно четкие завитушки незатейливого узора, нанесенного резцом первобытного мастера. Этот день стал для Алексея Окладникова поворотным, от него начался главный отсчет. Были потом другие счастливые дни, были куда более волнующие находки, а только этот день остался неповторимым, как все в человеческой жизни, если человек не останавливается на полпути к цели.