Сибирские огни, 1978, № 11

60 " ИЛЬЯ ШТЕМЛЕР — Сейчас разогрею колонку, приму душ,— проговорил Бенедик­ тов.— Послушайте, вы сможете подъехать к четырем? Я должен сделать несколько коротких визитов, а вызывать такси канительно. — К сожалению, нет. В четыре похороны. — А кто умер? — Водитель наш один. Разбился. — Да... Работенка у вас, прямо скажем. Как у летчиков, в войну. Бенедиктов вылез из машины, расплатился: — Хороший парень погиб? — Рыжий. — Я тоже рыжим был. Потом поседел... Все проходит,— Бенедиктов подхватил свой чемодан. ’ — Все проходит,— согласился Сергачев.— Кроме смерти. / Часть Нагорной улицы, от Новостроек и до кладбища, уже была за­ ставлена пустыми таксомоторами. Сергачев медленно проезжал мимо, подыскивая местечко для стоян­ ки. Судя по номерам, тут были таксомоторы всех парков города. Заме­ тив, как от главных ворот кладбища отъезжает автобус, Сергачев мо­ ментально застолбил это место, повезло. Заботливо расчищенная от снега центральная аллея кладбища была тиха и безлюдна. Никто так правильно не ориентируется в местности — интуитивно, словно ищейка,— как, профессиональный таксист. Сергачев был убежден, что правильно идет, и не ошибся. После сложных перехо­ дов по боковым аллейкам, доверяя только своей интуиции, Сергачев вы­ шел к большой молчаливой толпе. Он сразу узнал некоторых водителей и, осторожно обходя скорбно стоящие фигуры, приблизился к могиле. У желто-серой ямы, зарывшись обувью в мягкую, еще не успевшую про­ мерзнуть землю, стояло несколько человек в черном: старушка, старик, женщина средних лет, еще какие-то люди... Лицо женщины было наполовину спрятано в черном платке, й толь­ ко глаза, сухие, покрасневшие, смотрели на стоящий у ямы длинный уз­ кий гроб. Чуть в стороне, обнажив заломленные шапкой темно-каштановые во­ лосы, стоял Тарутин. За ним — главный инженер, начальники колонн, водители, сотрудники таксопарка... Сергачев еще раз взглянул на гроб, но ничего не разглядел, кроме белых и красных цветов, и, пятясь, выбрался из толпы. Он остановился под деревом и прислонился спиной к старому стволу. На нижней ветке чистила перья какая-то птаха-желтобрюшка, сбрасывая вниз мягкие хло­ пья снега. А когда протяжно и скорбно тишину нарушил первый звук трубы оркестра, птаха вспорхнула, несколько секунд простояла в воздухе неподвижно, отчаянно махая крыльями, и, перелетев на ветку повыше, принялась дочищать перышки, посылая на землю новые порции снега. Сергачев оттолкнулся от дерева и пошел в глубину кладбища, по­ дальше от медленных звуков оркестра. Здесь были похоронены его отец и дед. Обычно, подвозя кого-нибудь на кладбище, он заходил на их моги­ лы. Крест и обелиск со звездочкой бросали четкие параллельные тени на два заснеженных холмика. Сергачев снял шапку и согнал снег с одина­ ковых серых гранитных плит... Он прошел дальше, до кладбищенской ограды, повернул и, не торо­ пясь, направился к главным воротам, через которые уже выходили на' площадь люди, покидая кладбище. Рядом со своим таксомотором, что стоял удобно, прямо напротив главных ворот, Сергачев заметил троих — Тарутина, Мусатова и Вохту.