Сибирские огни, 1978, № 11

Т А К С О П А Р К ___________ 51 — А оказалось, наоборот... — Вы не строгий, вы — умный. А чего сдуру кричать на всех, страх нагонять? У нас управляющий торга такой. Орет, бушует, увольняет. А толку? Весь торг лихорадит, люди дерганые, злые. А его-то как нена­ видят, все-все! Знают, что дурак, оттого и орет, чтобы дурь спрятать, работать-то он не может... И почему таких держат? — Может быть и наоборот: тихий-тихий, а тоже дурак. Оттого и ти­ хий, что ума только и хватает, что дурь не показывать, а? — А вы не наговаривайте на себя! — женщина повела в воздухе пальцем, и Тарутин между двумя колечками с каким-то камешком раз­ глядел тонкое, обручальное. — Вы что, замужем были? — Нет. Это так. Для острастки— среди мужчин работаю,— засмея­ лась женщина.— Я слышала такой анекдот. Что значит, если женщина носит обручальное кольцо? Значит, она замужем. А если у женщины обычное колечко? Это ничего не значит! А если женщина носит обру­ чальное и простое, вместе? Тогда что? Тарутин пожал плечами. — Это значит, Андрей Алексаныч, что женщина замужем, нр это ничего не значит, вот! Тарутин засмеялся. И женщина смеялась широко, радостно, крас­ ные рукава халата задрались, обнажая белые руки полностью до самых плеч... — Хорошо мне с вами,— внезапно проговорил Тарутин. ■ Женщина притихла, точно споткнулась. — И оставались бы. Я такие вам бы обеды готовила. С работы, как угорелая, летела бы, только бы вас увидеть поскорее. Все для вас бы' делала, все-все... Что еще нужно человеку? Покой, забота. После службы вашей, сумасшедшей... А там, глядишь, и привыкнете ко мне, я надое­ дать вам не стану. Я знаю, когда и на кухню уйти надо, переждать, когда помолчать... Нас знаете как в семье воспитывали, на строгостях. Я в деревне жила, под Ставрополем, у нас строгости в семье были, от горцев влияние большое, у них, у горцев, в семье каждый свое место знает... Вот и оставались бы у меня. Квартира у нас спокойная, друг дружку уважаем. И телефон у нас есть, в коридоре... — Вот! Это разговор,— смущенно улыбнулся Тарутин, он не ждал такого бурного объяснения и растерялся.— Телефон — это здорово,— пы­ тался отшутиться он, а получилось серьезно.— На работу мне позвонить не мешает, я всегда ноуью звоню. А у вас уже спят в квартире, неудоб­ ство... Женщина выскочила в коридор и через мгновение внесла в комнату телефон. Длинный шнур волочился по полу. Она поставила аппарат на колени Тарутина и отошла, довольная и раскрасневшаяся. — Нечем крыть! — Тарутин снял трубку и набрал номер.. Ответил дежурный диспетчер Поляков. — Что там у нас, Поляков? Какие новости? Снег-то большой... — Да, уже наломал дров, снег этот, черт бы его взял,— невесело ответил дежурный. — А что такое? — Катастрофа на Северном шоссе. Водителя убило. Пассажиров не было. В бульдозер врезался из-за пьяного. Пятая колонна. И молодой парень. Чернышев Валерий... Вы меня слышите? Голос диспетчера шуршал, точно таракан по бумаге,— то останавли­ вался, то брел дальше... Тарутин отстранил трубку от уха. Круглое лицо женщины стало оплывать, раздваиваться. Пухлые ее губы что-то произносили... 4*