Сибирские огни, 1978, № 11

В. Двинянинов НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВСТРЕЧА Множеством примеров доказано: война пробуждает в людях все их моральные и творческие силы, а фронтовая обстановка и различные боевые ситуации заставляют каждого «за шаг до смертного ложа» вы­ ложить не только самого себя, но и душу. Лично меня война заставила взяться за перо, писать стихи для однополчан. Писал я в свободные минуты, иногда — во время походных маршей. Стихи мои хоть и публи­ ковались на страницах «Боевых листков» и стенных газет, но были, конечно же, ско­ роспелыми, шероховатыми. И, быть может, не стоило сейчас вообще вспоминать о них, если бы не одно событие. Событие, кото­ рого никогда нельзя забыть и о котором грех не рассказать потомству. ...Стоял третий день августа. Вперемежку с перекурами и солдатскими побасенками мы отрабатывали на поляне тему «руко­ пашный бой с противником». В это время меня срочно и вызвали к капитану Рябову. Шел полверсты и рассуждал: «Зачем вы­ зывает Рябов?» Наверное, пришел конец нашему отдыху: битва на «дуге» подходит к развязке. Подхватить «Курскую оперу» настало время нам, Западному фронту. Секрета в этом нет: по ночам мимо нас шли войска, ехала тяжелая артиллерия, в лесу замаскировано много танков... С этими мыслями и подошел к шалашам нашего взвода. Еще на расстоянии заметил: на березовых чурках, возле потухшего ко­ стра, сидит капитан Рябов с каким-то воен­ ным, у которого полевые погоны с тремя просветами лежат на плечах, как плашки. Оба без фуражек, воротнички гимнастерок расстегнуты. Капитан, жестикулируя, рассказывал, вид­ но, что-то веселое. Армейский Устав велит у старшего по званию попросить разрешения, чтобы до­ ложить прямому начальнику о своем при­ бытии по вызову. Так и поступил. Рубанул по-курсантски строевым и гаркнул: — Товарищ майор, разрешите обратить­ ся к капитану Рябову? — Обращайтесь,— сказал майор доволь­ но безразличным тоном. — Отставить рапорт! — поднялся капитан. Кивнув на меня, пояснил: — Вот вам и наш полковой поэт-разведчик. А это,— Рябов повел глазами на моложавого майора,— корреспондент фронтовой газеты «Красно­ армейская правда», в гостях у нас проез­ дом. Вы здесь, товарищи, побеседуйте не­ сколько минут на профессиональные темы, а я пойду — дела ждут... Простецкий в обращении майор пригла­ сил меня жестом на «лесной стул». Устраи­ ваясь против фронтового корреспондента, я подумал: «Майор — не службист и не придира. Любит простоту, воздух: фуражка на колене, воротничок нараспашку. А мо­ жет, плохо переносит жару?» — Давайте познакомимся,— протянул ру­ ку майор.— Александр Твардовский. — Поэт Твардовский? — сорвалось у ме­ ня с языка. — Он самый! Если бы я не сидел — честное слово! — от слов фронтового корреспондента сва­ лился бы на зем лю :. первый раз в жизни увидал настоящего поэта, да какого! Его «Страну Муравию» знал, как говорится, на­ зубок. В удобных случаях, бывало, из по­ хождений Никиты Моргунка цитировал большие отрывки под восхищенные воз­ гласы слушателей. Знал хорошо и все, что Твардовский написал к этому времени о Василии Теркине. Автора этого я почитал за поэтического «бога» современности. И вдруг... У потух­ шего костра, под тенью деревьев напротив меня — литературный «родитель» Никиты Моргунка и Василия Теркина! «Не сон ли это?» — мелькнула мысль и тут же пропала: реальность обстановки, шум моторов проходящих по дороге ма­ шин, суетный повар около походной кухни и голос самого поэта — все убеждало, что дело происходит наяву. Не помню, что лепетал в первые минуты знакомства. Рассматривал Твардовского во