Сибирские огни, 1978, № 11

160 ГЕННАДИИ КАРПУНИН Выдержка из комментария: «В первом издании читается подобию. Как полагают, эта описка могла быть вы­ звана пропуском знака у — составной части оу, графического изображения звука у в древнерусских рукописях. Но чтение «Задонщины»: «А уже беды их пасоша птицы кри- лати под облакы летят» — позволяет думать, что в «Слове» первоначально могло чи­ таться также «подъ облакы». В этом случае — птиць — форма именительного падежа собирательного существительного. Пасеть — «подстерегает», отсюда и перевод фразы: «Уже беды его (Игоря) подстерегают (ожидая поживы) птицы по дубравам». Глагол пасти, от которого мы имеем слово «пастух», никогда не означал «подсте­ регать, ^подкарауливать», но всегда значил: «остерегать, оберегать, охранять; стеречь, беречь, хранить». Характерно, что составленный В. Л. Виноградовой Словарь-справоч­ ник «Слова о полку Игореве» (вып. 4, «О — П») не приводит ни одного примера, которым значение пасти — «подстерегать» подтверждалось бы. Подобие (от подоба) — «изображение, образ»; по смыслу — то же, что икона (слово «икона» переводится с греческого как «изображение, образ»). «Птиць подо­ бию» — изображение птицы, почитаемый образ. Если учесть, что в «Слове» русские соколы, свет, солнце, то. этот предмет надо понимать как изображение сокрла знак солнца, света, Русской земли, русского духа, русской славы, силы и власти русских князей. От какой беды хранит Игоря «птиць подобию»? Игорь ведет войска к Дону, преследуя бегущих кочевников. Уже далеко позади осталась родная земля. Здесь же, на чужой земле, все враждебно князю-соколу. «Влъци грозу въсрожатъ по яругамъ»,— говорит автор. И это не только буквальный образ — несколько ниже в «Слове» будет сказано: «Гзакъ бежитъ серымъ влъкомъ, Кончакъ ему следъ править къ Дону великому». «Лисици брешутъ на чръленыя щи­ ты» — и этот образ шире своего буквального значения: вскоре лисий брех обернется «кликом», которым «дети бесови» поля перегородят. «Орли клектомъ на кости звери зовутъ» — и мы знаем, что уже, спеша на поживу, «половци идуть отъ Дона, и отъ мо­ ря, и отъ всехъ странъ». В «Слове» животные выступают не столько сами по себе (как элемент степного пейзажа), сколько олицетворением противоборствующих сил. Соколы (русские князья во главе с Игорем) увлеклись погоней за стаями галок (небольшими группами кочевни­ ков, которые в это время года разбредались по всей степи). Азарт погони занес соко­ лов за поля широкие. А за полями широкими оказались и волки, и орлы, и лисицы (метафорические и, возможно, тотемические знаки могущественных половецких пле­ мен, предводительствуемых Гзаком, Кончаком и др.). Реальные звери, которых встречает в степи русское войско, не подкарауливают беды Игоревы, как полагают исследователи, а являют и знаменуют собой в сознании автора и древнерусских воинов образы беды. Волки, орлы, лисицы, галки и вороны — не обязательно сами (как таковые) поло­ вецкие племена,— это реальные звери, но, обитающие в степи, они не могут не рас­ цениваться как родственные половцам, как их тотемические предки или покровители. (Заметим в скобках, что и поныне черная кошка перебегает нам дорогу не для того, чтобы «подстеречь» нашу беду и воспользоваться ее результатами, а для того, чтобы стать предвестьем будущей неприятности, с которой она, по суеверью, связана узами какого-то сверхъестественного родства). Итак, поскольку реальная беда являет своим предвестьем реальные звериные облики, то Игоря хранит и опасает соответствующее реальное существо — птицеподоб­ ный Див, атрибут тотемического предка-покровителя, служащий навершием стяга или скипетра. И если степные звери накликают беду («въсрожатъ», «зовутъ», «брешутъ»), то птицеподобный Див, сыпля свои угрозы с вершины древа, отпугивает беду и на­ кликает победу. Див, вероятнее всего, изображает сокола. В связи с этим следует заметить, что величание Игоря «соколом» — настолько же случай метафоры, насколько и метони­ мии: с чисто художественной точки зрения, сокол — олицетворение Игоря, с учетом же исторического аспекта, сокол обеспечен и материальным содержанием — является знаком княжеской власти, и, следовательно, называние его есть замена названия лица.