Сибирские огни, 1978, № 11

154 ГЕННАДИЙ КАРПУНИН Производя замену «растекашется серымъ вълкомъ» — «рища въ тропу Трояню», автор переходит от одной метафоры к другой. Что такое «тропа Трояня»? Это — путь войны, усобицы. «Рища въ тропу Трояню» — идя в путь войны, усобицы, или — идя путем войны, усобицы. Естественно, никакая конкретная, «географически приуроченная» тропа при этом не имеется в виду. Смысл перехода от одной системы образов к другой мы объясняли, но теперь появляется возможность глубже понять этот процесс. Метафоры «растекашется серымъ вълкомъ» и «рища въ тропу Трояню» основаны на значении «идти путем войны». Однако это общее, базовое, значение — двусмыслен­ но: с одной стороны, оно выражает смысл «воевать самому, самому- вести военное действие», а с другой стороны — «идти путем, где была война; прослеживать события минувшей войны». Сохраняя общее, базовое, значение «идти путем войны», автор рас­ членяет его двусмысленность метафорами: метафора «растекашется серымъ вълкомъ» означает, что Боян, творя песнь о войне, сам, по своему замышлению, ведет военное действие; метафора «рища въ тропу Трояню» ставит условием поэтического творчест­ ва следование подлинным событиям войны, «былинам сего времени». Итак, Троян — бог войны, или просто — война, усобица. Но это не общее понятие войны, а понятие войны реальной, имевшей место в действительности. Употребление имени бога войны Трояна подчеркивает отличие субъективной исти­ ны (замышление) от истины объективной (былины). 3 В «Хождении богородицы по мукам» говорится, что Троян, Хоре, Велес, Перун — не истинные боги, а имена людей («человеческа имена»), которые были обоготворе­ ны теми, кто «не вероваша во отца и сына и святаго духа». Другое произведение — «Слово и откровение святых апостолов» (известно в списке XV I века) — комменти­ рует Трояна как языческого бога и одновременно «царя в Риме». Таким образом, представления о взаимосвязанности языческого бога и римского императора были свойственны русской древности. Это дает возможность объединить основные точки зрения на Трояна «Слова» — историческую и мифологическую: если — через посред­ ство ли эпических сказаний, сложенных много веков назад, или благодаря развитию на Руси эвгемерических представлений (одна из древнейших концепций мифов, на­ звана так по имени античного мыслителя Эвгемера) — древнерусский бог Троян и римский император Траян действительно связаны, то не естественно ли предполо­ жить, что на осмысление (а возможно и на сам культ) древнерусского бога Трояна на­ ложил отпечаток характер тех деяний римского императора Траяна, которыми он, собственно, и прославился? А Марк Ульпий Траян был, как известно, одним из самых выдающихся полководцев своего времени. В древнем мире его слава была не менее громкой, чем слава Александра Македонского. Даже и поныне историки называют по­ ходы Траяна «блестящими»... Как бы то ни было, четырехкратное употребление имени Трояна в произведении, темой которого является военный поход, употребление имени Трояна в контекстах, связанных непосредственно с войной, битвами, вряд ли не обусловлено именно этим характером произведения. 4 Далее имя Трояна встречается в выражении: «Были вечи Трояни, минула лета Ярославля, были плъци Олговы, Ольга Святьслав- личя». Комментарий Д. С. Лихачева: «В связи со сказанным... о Трояне как о древнерусском языческом боге... это место следует понимать так: «Были языческие времена, наступили времена Ярослава; были и походы Олега, Олега Святославича». Здесь, следовательно, автором «Слова» намеча