Сибирские огни, 1978, № 11

138 СЕРГЕИ КРУЧИНИН ‘ Но как-то так всегда получается, что, в силу своей профессии, дирижерская бо­ лезнь за общее дело протекает серьезней и с частыми осложнениями. Гастролируя в одном из городов, мы услышали от музыкантов местного оркест­ ра такую историю. Когда несколько лет назад они впервые приехали в Новосибирск и репетировали на сцене филармонии, в зал вошел человек (тогда они еще не знали, что это был Кац). Он несколько минут внимательно слушал, потом громко на весь зал сказал: «Люби­ мый город может спать спокойно». И гордо удалился. И действительно, в эту ночь, как и во все последующие, наш город спал спокой­ но, с сознанием того, что его собственный оркестр гораздо лучше. В том оркестре с тех пор утвердилась эта шутка. Когда у кого-либо из музыкан­ тов случается «кикс»,— вспоминают фразу про любимый город. О хороших дирижерах рассказывать можно много, и музыканты любят о них вспоминать. Такие дирижеры умеют видеть произведение в целом, способны заставить «светиться» детали, а главное — наделены даром озарять, высекать искру из обще­ ния с музыкой и музыкантами. Но куда сложнее быть главным дирижером, руково­ дителем оркестра. От него зависит, каким будет оркестр — кучкой пусть замечатель­ ных, но все же отдельных музыкантов или уникальным творческим коллективом со своим, ярко выраженным характером. Глав­ ный дирижер должен быть не только са­ мым авторитетным музыкантом в оркест­ ре, но и умелым администратором. Часто второе оказывается важнее. А самое важ­ ное— умение подчинить людей своей воле, заставить их мыслить так, как требует того музыкальный замысел дирижера. Дирижер без воли не способен воплотить даже са­ мый гениальный замысел. Как-то отец Рихарда Штрауса, известный валторнист, долгое время игравший в орке­ стре, сказал: «Когда новый дирижер толь­ ко подходит к пюпитру, мы уже знаем, кто сегодня будет командовать — он или мы». Дирижировать — значит организовывать му­ зыку, организовывать музыкантов, органи­ зовывать музыкальную мысль. А вот другой взгляд на взаимоотноше­ ния оркестровых музыкантов с дирижером. Так думает наш первый гобоист Евгений Федоров. — Иногда слышишь нелепые утвержде­ ния, будто труд артиста оркестра лишен творческой свободы, сводится всего лишь к выполнению чужой воли, воли дирижера. Это, конечно, не так. Артист оркестра, вы­ полняющий волю дирижера, в такой же мере творческая личность, как и драмати­ ческий актер, следующий замыслу режис­ сера. Дирижер, подобно режиссеру, лепит форму исполняемого произведения, сле- дйт за целостностью этой формы, добива­ ется, чтобы каждый сольный кусочек не выпадал из общего контекста произведе­ ния. А солист оркестра, подобно драмати­ ческому актеру, силой своего дарования высвечивает авторский образ, обогащает его, интерпретирует... Дирижерский жест в общем-то очень условен, оставляет много простора для творческой фантазии. Хороший исполнитель может скрупулезно точно выполнять все мельчайшие указания дирижерской руки и в то же время каждый раз играть свое со­ ло по-разному. В талантливом солисте оркестра ценится прежде всего творческая личность. Помимо трудностей чисто музыкальных, есть еще и трудности психологические. Случается, дирижер приходит на репети­ цию раздраженный, злой, взвинченный. По­ ругался с администрацией, срываются гаст­ роли, не приехал вовремя гастролер, нет нот, нет афиш... , Забот много... На этот раз посмотреть дома партитуру было некогда. Дирижер по­ ка еще не воспринимает форму произве­ дения, ему не удается проникнуться на­ строением пьесы... Он проигрывает пьесу кусочками, от ошибки до ошибки, набрасы­ ваясь на каждого, кто допустил техническую промашку. Но вот приближается ваша сольная фра­ за. Чарующая музыка о любви и доброте человеческой. Во имя Музыки вы не долж­ ны реагировать на плохое настроение ше­ фа. Пусть дирижер сегодня механически- равнодушно отмеривает темп или с доса­ дой рассматривает сломанную палочку. Вы поете о любви! Пусть дирижер во время вашего соло бранит группу контрабасов — и весь поглощен этой перебранкой... Вы поете о любви! Пусть дирижер повернулся к вам спиной и дает какое-то указание ад­ министратору... Вы поете о любви! — Стоп! Давайте разберемся. А вы что думали? Вот сидите и думайте над нашим несовершенством. Общим!.. Мы играем. Дирижер вновь останавлива­ ет оркестр: Я не знаю, кто сейчас виноват. Не надо быть формалистами. У всех нас указания в нотах одинаковые. Но я хочу услышать то, что живет за графикой нот. Не надо мне доказывать, что я зря заставляю сто раз сыграть... Нужна музыка! Музыка — не только для музыкантов Жизнь музыкантов многим представля­ ется вереницей праздников, удач, успеха. И, действительно, у нас они бывают, хотя нельзя сказать, что мы ими избалованы, особенно в своем городе — наша публика требовательна Часто музыканты уходят со сцены неудовлетворенными, подавленными чувством собственного несовершенства из- за, казалось бы, совсем незначительных, порой незаметных не только публике, нр даже дирижеру, ошибок. А какие драмати­ ческие ситуации разворачиваются за кули­ сами, если случается что-то более серьез­ ное!.. Бывают и курьезные случаи. После Шестой симфонии Чайковского виолонче­ листка выговаривала своему соседу по