Сибирские огни, 1978, № 11

12 В. ПОЛУИКО окно — на берегу, у самой воды,— увидел Уляшу. Она сидела на песке, уткнув голову в колени и, наверное, плакала. Я отставил свой рюкзак. Бабка стояла в дверях, прижав к животу передник с мукой, растерянная и подобревшая, глаза ее следили за мной •с кротостью ребенка. «Вот карга!» — беззлобно ругнулся я в душе и спросил: — Ну зачем вы так? — Психованный ты, Алешка... Я тебе правду в глаза... Какой черт тебя знает — что у тебя на уме? Ителигетный с виду, а так, может... Она и так богом обижена... Сама знаю, что дура. До дурной поры до­ жила... — Вырвалось у меня... Извините! — Да чего тебя извинять?! Коли ты добрый человек, на Уляшку за­ риться не будешь — все тебе и извинение. — В город ее заберу,— решительно сказал я после недолгой пау­ зы,— Лечить ее нужно. Бабка от неожиданности и растерянности не нашлась, что и ответить мне. Хотела было запротестовать, да остановилась, передумала почему- то... Только и не согласилась. — Нужно попытаться... Вдруг девочку вылечить можно. — Да уж!..— Бабка озлилась вновь.— Никуда я ее не пущу. Матери родной не отдам! Чтоб ей'пусто было! Дитё свое кровное кинула и по све­ ту шалаться пустилась. — Девочку нужно показать врачам... — Э, врачи твои!.. Не береди ей душу! -Девка уж в.понятии. Не бе­ реди, понял? Так было богу угодно, Алешка, и врачи твои ей не помогут. За грехи матери расплачивается. — Ерунду всякую говорите. Бог, грехи!.. Бога вы себе оставьте! Уля- ше он не нужен. — Не пущу!— старуха сверкнула'глазами и ушла. По половицам простукотели ее загрубевшие от хождения босиком пятки. Сквозь открытое окно мне было слышно, как она, спустившись во двор, продолжала ворчать. Я настроил спиннинг и отправился на озеро. Бабка, возившаяся око­ ло печки, искоса глянула на меня, когда я проходил мимо, но смолчала, хотя, чувствовал я, на языке у нее вертелось злое словцо. Я подошел к Уляше: — Так где щуки водятся? Показывай! Она повернула ко мне свое заплаканное лицо, шмыгнула носом и ти­ хо спросила: — А баба пустит?.. — Я же при тебе спрашивал... * — То она так... А после браниться будет. - — Ну пошли проситься вместе. Бабка не дала нам и слова сказать. Только мы подошли, она, уже пересердившаяся, махнула рукой и буркнула: — Ступайте уж... Уляша обрадованно улыбнулась, а бабка уже совсем по-доброму сказала: — Морду-то хоть умой! Зареванная вся... — А я искупаюсь... — Я тебе искупаюсь! Гляди, Алешка, не дозволяй ей! Утопнет нена­ роком. Балашманная какая-то, все бы ей в воде бултыхаться. — Не беспокойтесь! Я взял Уляшу за руку, и мы пошли. — Гляди в трясину не заведи,— крикнула нам вслед бабка. Уляша огорченно вздохнула и сказала: