Сибирские огни, 1978, № 10

48 НИКОЛАИ ТОНИКОВ — Нет, тезка, вашему языку я научился только здесь. Тут нет нш чего удивительного: мне просто понравились ваши люди, и у меня появи­ лось желание говорить на том языке, на каком говорит Хыспинча. Я ее очень полюбил. Но про Хыспинчу не буду говорить. Сам знаешь, какой она душевный человек. Я пришел домой. Мать меня ждала за горячим уж*ином. — Ну, как поработали сегодня? — спросила она. — Как раньше работали, так и сегодня,— ответил я. — Вижу-вижу, что ты на самом деле стал трактористом. Чернее вчерашнего пришел. А как настроение у твоего друга? — Хорошее. •— Так и должно быть. — Почему? — Ведь он женился, наконец. — Знаю. А почему говоришь «наконец»? — А женился-то парень когда? Почти состарившись. Будто ждал времени, когда вырастет Хыспинча. Я повторил сегодняшний тахпах Павла. — Вот и хорошо,— сказала мать,— значит, он крепко любит Хыс- пинчу. А если в жизни есть любовь, значит, будет и счастье. 16 Совместная работа сделала меня и Павла неразлучными друзьями. Мы по-прежнему пахали от восхода до захода солнца, не считаясь со временем. Мы вспахивали гораздо больше, чем положено: выполняли ежедневно по две и больше нормы. Это я узнавал от учетчика тракторной бригады, который измерял нашу работу широко шагающей саженью. Мне приятно было это знать. Я ведь тоже пахал, сидя за рулем, хотя еще и не был трактористом. Я гордился этим и гордился еще тем, что Павел стал мне родственником. Тем более, он с давних пор славится как хоро­ ший тракторист. Может, за это полюбила его Хыспинча? А может быть, за его хороший характер? Он добрый и разговорчивый. Любит шутить. Нравится он и дяде Пилике и тете Аничек. Дядя, правда, сделал вид, что обижен на свою дочь за то, что "Она рано вышла замуж, не выказав свой долг перед родителями. Ей надо было еще пасти овец вмёсте с ними и мерзнуть зимой на жгучем морозе и печься летом на солнце. Поэтому теперь Хыспинче не очень просто ..переступить порог отцовского дома. Она и ее муж могут быть приняты, лишь подчинившись старому обряду и обычаю далеких предков. Дядя очень строго соблюдает эти обычаи. И никто не в силах его переубедить. Моя мать попыталась, но он только развел руками: — Здесь мое дело, а не ваше. Как я захочу поступать со своими детьми, так и буду делать. Зять русский человек,— говорила мать.— А русские свадьбу справляют не по-нашему... Не говори мне об этом, Танча,— рубил дядя.— Я был на их свадь­ бе, даже гулял там. А раз он женился на моей дочери, пусть погуляет и на нашей свадьбе. Вот так. И ты должна стоять на моей стороне и долж­ на помочь мне принимать детей, как надо. Этот разговор между моей матерью и дядей передали Павлу и Хыс­ пинче. Павел без обиды сказал: Пожалуйста, хоть какой будет обряд — мне все равно. Лишь бы стариков не обидеть. Не съест же он меня на этой свадьбе за то что я женат на его дочери. ’ Наш трактор идет по борозде. Солнце внСГвь на закате. Будто пре­ дупреждая нас, что пора и нам оставить работу.