Сибирские огни, 1978, № 10

14 НИКОЛАИ ТИНИКОВ — Ты, я вижу, далеко ушел, Самсон,— сказал дядя Пилика,— не зря ты, значит, ходишь в школу. — Хвалить, конечно, себя не буду,— продолжал отец,— но школа для меня оказалась полезной. Кое-что вбираю в себя из учебы,— Он по­ смотрел на портрет Ленина:— Ленин поставил задачу, чтобы все люди учились, без исключения. Он призвал всех: «Учиться, учиться и учиться». Запомни это! Когда ты учишься грамоте, Глаза становятся зорче. За то, что жил ты во мраке, Сердце кипит с досады. Так закончил отец. 5 С тех пор немало месяцев сменялось своей чередой. Тем временем на смену зимы вновь пришла весна, которая покрыла землю бархатной зеленью. Разбуженные ею ручьи журчали и бормотали в ложбинах, словно токующие тетерева. Белым кружевом в зеленеющих лесах выде­ лялась черемуха. Она своим чистым нарядом и душистым запахЪм при­ влекала трудолюбивых пчел и щедро угощала их своим нектаром. А пе­ релетные птицы, возвращаясь с юга, радостным криком извещали, что они вернулись издалека, не забыв родной земли. Мне тоже было радостно: ведь и меня одевали в новые одежды: то отец, то брат привозили в подарок. Когда-то я ходил в овчинных штанах. А теперь меня не узнать. Поэтому, наверно, никто уже не звал меня «Черным Бараном». Я стал понимать, что жизнь становится все лучше, казалось, и люди изменились: стали добрыми, веселыми и щедрыми. Даже отец перестал быть забывчивым, часто любил шутить с матерью и играть со мной. Однажды, съездив в заречный аал; он неожиданно поднял нас на ноги, приказав быстро приготовиться к отъезду: — Переодевайтесь в самую лучшую одежду. Увидите то, чего в жиз­ ни не видели. Мать, или не поняв его, или не поверив, пыталась узнать, в чем дело, но отец не рассказывает, а только торопит. — Ай, ай, что же случилось, в самом деле? — ворчит мать.— Как я могу наряжаться, не узнав, в чем дело? Или нас ждет большой той? — Нет, здесь дело поважнее всякого байского пира,— сказал отец, весело улыбнувшись. Он тоже подправлял ножницами усы.— Одевайся скорее. Будешь мешкать — ничего сказочного не увидишь. — Слишком стал ты грамотным,— ворчит мать. — Хоть я не очень-то грамотен, зато теперь умею читать и писать, и ни одна новость мимо меня не проходит. Потом он весело запел: / Если ходил я в шубе с заплаткой, Теперь хожу в костюме шерстяном. Если я жил всегда в печали, Разве не должен испытать радость? — Ай, ай, Самсон,— говорит мать,— ведешь себя, как молодой па­ рень. И все поешь. А когда находился у баев, не было у тебя такого го­ лоса.