Сибирские огни, 1978, № 10

Я СЕГОДНЯ ОБ ЭТОМ ВСПОМНИЛ... 13 — Как приятно пить осенний айран,— сказал он, погладив рукой черную редкую бороду, а Мы и летний айран не видели. Нигде не было нам удачи. Всю землю объездили, только истратились: скот даром про­ пал. Везде идет колхозная жизнь. Лучше было бы никуда не выезжать из родного аала. И не мучились бы зря.— Дядя, скрестив ноги, сел на пол возле кровати. Отец молчал, думал о чем-то. Мать тоже молчала, ссучивая нитки из сухожилии. Я же советовал тёбе никуда не ездить,— сказал наконец отец.-— Колхоз будет везде: так идет жизнь п 9 плану Ленина. А кто собьется с его пути, тому не видать удачи в жизни и в делах. Сколько мучений мы пережили за это лето,— сказала тетя Ани­ чек»— этот Пилика нас совсем замучил, как в аду. Арок и Хыспинча дремали, сидя возле печки. Видно, они сильно устали с дороги. — Я сама-то не хотела ехать,— продолжала тетя Аничек,— но Пи- лнка такой настырный, что надоел мне: «Ехать да ехать». А куда ехать сам не знал. Поэтому и не было счастливой удачи. Дядя Пилика слушал молча и терпеливо — очевидно, сознавал свою вину,-"- а потом спросил: -"'Теперь, Самсон, примет ли нас колхоз? Или совсем не примет,а? Скажут, что я убежал, как дезертир, из своего аала?.. „ Отец тоже сел перед печкой, скрестив ноги, и спросил после недол­ гой паузы: — Много ли у вас скота пропало? Один годовалый жеребенок задавлен волками, а одна из дойных коров сдохла от укуса бешеной собаки,— ответил дядя,— а теперь оста­ лись лишь два коня и две коровы с телятами. Остальные у шурина. Родной двор покинешь— только беду увидишь,— сказала почти про себя тетя Аничек;— за это не было удачи. Ай, ай,— проговорила мать,— конечно, так будет. Ведь на камне, что лежит на одном месте, цветок цветет. Дядя Пилика, набивая трубку табаком, сказал: Все понятно. Дальше понимать нечего: от колхоза никуда не уйти,— мы сами убедились в этом. А теперь, Самсон, что будем делать? Как нам быть? Если нас не примут в колхоз, наши дела будут плохи... Ты правду говорил, что в колхоз мы войдем только постучав в его воро­ та, хотя они и широки для входа... — Надо поговорить с председателем,— сказал отец,— Теперь в кол­ хоз не принимают без большого схода, а сход — это высший орган власти. — Мне стыдно показываться ему... Может, ты поговоришь с ним за меня? Ты, наверно, сейчас доверенное лицо в колхозе? Отец, тоже набив трубку, табаком, сказал: — Поговорим. Но только, когда будешь поступать в колхоз, нужно заранее выделить что-нибудь из своего скота: корову, коня, овец. Ты же сумел вырастить столько скота при ТОЗе, потому что этот период был временем подготовки к вступлению в колхоз. Таков был ленинский план. — А я думал по-другому,— почесал затылок дядя, весело улы­ баясь,— я думал, что нам, беднякам, дается воля, чтобы разбогатеть, как баи. Отец засмеялся и мать тоже. — Разбогатеть, значит, быть самому баем. Вот как ты думал. Если бы мы стали баями, что было бы тогда на свете? Зачем тогда нужна была Советская власть? Ведь мы с тобой, став баями, давили бы не успевших разбогатеть бедняков. Опять было бы неравноправие.