Сибирские огни, 1978, № 10

И. ШТЕМЛЕР 120 Центральной диспетчерской. Она перетормошила все заявки и нашла заказ. И фамилию заказчика,— Григорьев достал из кармана листочек и прочел: — Не то Самарин, не то, вроде, Саперави... — «Саперави» — это вино грузинское. Градусов двенадцать. Вода,— деловито вставил Садовников. ц . — Да я знаю. На диспетчерской так перевернут инои раз фами­ лию— запишешь в заказ одно, а приходит совсем другой человек. Стоишь, выясняешь... Тарутин постучал карандашом по столу. — Да-да... Так вот, Самарин... Словом, подъехал я к нему, хотел расписку взять. Понимаю, у человека горе, не До меня. Но ведь дело-то серьезное. Выгонят, понимаешь, парня по статье. Стажа нет. Кто его возьмет на работу! Звоню, значит, в дверь — никого. Потом соседка по площадке говорит: похоронил жену и уехал. Куда — неизвестно... Вот и вся история с географией,— вздохнул Григорьев.— Так что я предлагаю повременить пока с решением. Вернется гражданин Самарин или как его там... Мы все и уточним с бутылкой... Только почему Валера сам все это здесь не рассказал, не знаю.— Григорьев обернулся к Чернышеву,— Ты почему же, Валера, сам ничего комиссии не рассказываешь, а, Вале­ ра? — Григорьев переждал, не спуская глаз с понуро стоявшего Черны­ шева,— Видно, не хочет он в дело впутывать того гражданина. Конечно, у человека несчастье, а тут свару затеяли. Да, Валера? Тарутин посмотрел на Кораблеву: — Как у него с планом? — хотя директор знал, что Чернышев «план возит». — Вполне прилично,— ответила Кораблева,— Мальчик работает неплохо. — И пусть продолжает работать. Это мое мнение. А что комиссия решит, не знаю,— высказался Тарутин. — И я считаю: пусть работает,— проговорил со значением Гри­ горьев. Дзюба хотел что-то сказать, но смолчал. Он взглянул на круглое добродушное лицо Петра Кузьмича. Возможно, он как-то осознал,' что Григорьев присутствует на заседании комиссии как секретарь парторга­ низации. Пусть временно исполняющий обязанности, но — секретарь. Ничего не скажешь — хороший человек «дядя Петя», но... не та рука, не та. Не Фомин! Тот бы вопрос не пустил на самотек. Самостоятельный мужик. — Что ж, если директор и парторг решили,— Дзюба развел рука­ ми,— пусть пока работает. До выяснения обстоятельств.— И, видимо, вспомнив, что кроме него еще и комиссии не мешает сказать свое слово, он окинул взглядом сидящих за столом: — А вы как, товарищи? Тарутин встал и, сославшись на неотложные дела, ушел. Снежинки острыми иглами кололи лоб, липли к глазам. Зима в этом году запаздывала, и это был первый серьезный снег. Косые заряды его проносились в цветных неоновых огнях реклам, в холодном свете витрин, стремительно садились на прохожих, словно простреливали их, оставляя мелкие светлые отверстия... Тарутин зашел в магазин полуфабрикатов, купил два антрекота. Картошка дома была. Он любил жареную картошку с антрекотами и очень неплохо все это приготовлял — в глубокой сковородке, не жалея масла... Взяв пакет, он еще раз оглядел прилавок и вдруг, в конце, у самой кассы, увидел Вохту. Тарутин пригнулся, делая вид, что рассматривает выставленные под стеклом прилавка продукты. Но слишком уж была заметна/в ярко осве