Сибирские огни, 1978, № 10

ТАКСОПАРК 115 — Что, в ночную смену?-спросил он, глядя на розовое ухо, дорос­ шее светлым пушком. } ’ * Валера нехотя обернулся: — Должен был. Не выпустили. — Что так? За дело? — Задело*— нехотя ответил Валера. Чтобы отстранить от линии — нужна серьезная причина. Меня за все время отстранили только раз. Поспорил с контролером. Есть у нас такой типчик. «Танцор». Слыхал уже? Ну? Вас тоже из-за него отстраняли? — лицо Валеры посветлело, он всем корпусом обернулся к Сергачеву. Розовые уши покраснели.-— И меня из-за него... Надеялся, что сегодня выпустят, наконец, на линию, в ночь. И начальник колонны обещал. Пришел. А меня, оказывается, на административную комиссию передали. — За что же тебя наказали? Валера вздохнул. То, что Сергачев в свое время пострадал от '«Тан­ цора», каким-то образом примиряло Валеру с этим самоуверенным кра­ сивым мужчиной в модном пальто. И потом, не век же ему дуться на Сергачева... Валера рассказал все, как было. И о коньяке, подаренном вдовцом, и о «Машке-золотой ножке», и о скандале с «Танцором» у стоянки гости­ ницы «Нептун»... Сергачев слушал внимательно, упершись подбородком в сжатые ку­ лаки. Глухое чувство тоски наполняло душу, сбивало дыхание. Он смот­ рел на рыжие брови Валеры, на его ясные круглые глаза, такие безза­ щитные в упрямом стремлении к правде. Точно это был его брат или сын. Он вполне мог иметь такого сына в свои тридцать восемь лег. И вспоминал себя в его годы. Тогда и он мучительно переживал неспра­ ведливость. Необъяснимая сила влекла его сейчас к Валере. Возможно, благодаря этой симпатии, настоянной на отвращении ко злу, и находят друг друга в толпе,'казалось, совершенно разные люди. Но в СерГачеве слишком глубрко сидело и понятие «здравого смысла». Именно это и де­ лило невидимой границей мировоззрение в чем-то близких по духу лю­ дей. Сергачеву хотелось оградить сейчас Валеру от лишних бед. Валера закончил свой рассказ. Несколько минут они сидели молча. Спохватившись, Валера залпом выпил давно остывшее какао и отодви­ нул стакан на середину стола. — Послушай, Валера,— Сергачев с удивлением обратил внимание на мягкость интонации своего голоса. Это получилось непроизвольно.— Я вот что хочу сказать: помнишь ту историю в аэропорту? Мелочь, каза­ лось... А я пытался было тебе преподать урок, ну, скажем, общих зако­ нов... Как бы тебе объяснить? Есть законы и «законы». Одни написаны на бумаге и должны гарантироваться государством. А есть еще и не­ писаные: мораль, чувство товарищества... Наконец, чувство стаи! Ты тогда попытался пойти против течения. Я же попытался тебя поправить. Клянусь — из чисто добрых побуждений. В конце концов мне было пле­ вать на ярцевскую «зарядку»... Но ты, Валера, замахнулся на неписа­ ный закон стаи. Понял? И я своим советом пытался предотвратить куда более серьезные для тебя неприятности, чем тот скандал в аэропор­ ту. А ты решил, что я вступаюбь за Ярцева? «Да гулять мне на его по­ минках»,— как говорил мой друг Яша Костенецкий... Ты, Валера, мне не поверил. Поднял хипиш. Побежал к начальнику колонны... А ведь это, друг мой, стая. Одна стая. Только Вохту за руку никто не схватил. Но ничего, придет и его час... Думаешь, тебя случайно тогда зацепили ^на заднем дворе? А ведь нркто, кроме Вохты, не знал, что ты хочешь пойти жаловаться в дирекцию на порядочки в колонне... Так что смекай. — Непонятно. Для чего это ему? I 8*