Сибирские огни, 1978, № 10

ТАКСОПАРК 107 этого не видят в темноте салона. Ему было сейчас уютно и хорошо... Он ехал к женщине, которая его ждала и которая ему чертовски нрави­ лась. Образ Вики виделся ему в глянце бокового стекла. Явственно. И осязаемо. Он не мог понять, в чем была причина такого состояния. Ведь не в первый раз он спешил на свидание к женщине. Возможно, в жарких словах Вики, сказанных по телефону, в их тоне, была неприкры­ тая, прорвавшаяся, точно магма, жажда близости с ним, которая не мог­ ла не вызвать в нем ответной реакции. И он был благодарен ей за от­ крытое проявление чувства. Будучи по натуре человеком стеснительным, он иногда со смущением вспоминал и свою настойчивость тогда, в один из первых вечеров их знакомства. Корил себя за нетерпение. И злился на нее... И вот этот звонок. Дождался. Или он всё не так понял? Возмож­ но, она просто хочет его повидать. И встреча эта будет новым испытани­ ем его терпения?! Н уда бог с ней... Вероятно, она права в главном — на­ до до конца исчерпать все, что посылает судьба: и ожидание встречи, и саму встречу. До конца. Не торопить события. Наслаждаться мгновени­ ем. Ждать, когда свершится естественный переход одного состояния в другое. В этом и есть великое удовлетворение... ,С туманно-белого потолка свисал шнур с тремя шарами на конце — словно леска, пропущенная сквозь лед и натянутая под тяжестью гру­ зил-шаров. И Тарутину казалось, что грузила продолжают медленно опускаться к изголовью широко раскинутой тахты, пряча до поры свои крючки с наживкой... Вика прикрыла глаза. Обнаженные руки были закинуты на затылок. — Рассматриваешь меня? — не поднимая век, проговорила Вика.— Твой взгляд щекочет кожу. — Я смотрю в потолок. На этот светильник,— помедлив, ответил Тарутин.— Кажется, что шары опускаются. — Иногда и мне так кажется. Иногда мне кажется, что я рыба. А эти светильники — крючки, что охотятся за мной. Тарутина поразило совпадение их мыслей. Он даже хотел сказать Вике об этом, но передумал... Память лениво перебирала воспоминания... Торопливый проход че­ рез темный коридор. Короткий прищелк дверного замка. Мягкие сухие Викины губы. Отброшенный в сторону халат. Облитая ночным светом стройная фигура, прильнувшая к одетому в строгий вечерний костюм Та­ рутину. Жадные, нетерпеливые ее руки в следующее мгновение уже сры­ вали с Тарутина пиджак, галстук, рубашку... — Где же ты, где же ты? — уептала она горячо, покрывая поцелуя­ ми глаза, щеки, шею и грудь Тарутина... Тот пытался ей помочь, но руки уже не слушались его, мешали, под­ чиняясь нетерпеливым и требовательным Викиным движениям. Она про­ водила сухими ладонями по обнаженным костистым его плечам. — Ты весь мой сейчас. Сильный, красивый,— она терлась щекой о его щеку. Тарутин опустил руки на ее бедра. — Не торопись, Андрюша, милый,— слабея, шептала Вика. Тарутин молчал, сдерживая себя. Но так и не сдержался, он уже не контролировал свои движения. И Вика их принимала, отдаваясь этому стремительному порыву... И теперь, постепенно отойдя от первой сумасшедшей волны, в этой тихой, затерянной в ночи комнате, Тарутин пробуждал в себе воспомина­ ния... Он вспомнил и о своих мыслях в машине, по дороге сюда. О своей неуверенности. Он готовился встретить ее другой, и этот порыв в первое мгновение, признаться, застал его врасплох. Да-да... Она может быть и