Сибирские огни, 1978, № 9

86 ИЛЬЯ ШТЕМЛЕР биения Чернышева. Засосали текущие дела, забыл. А ведь как тогда воз­ мущался, ездил в больницу, выяснял, знакомился с его личным делом... Валера догадывался о мыслях Тарутина и, вероятно, испытывал удо­ вольствие от смятения директора. И, вместе с тем, казалось, он бросал вызов Тарутину своим молчанием, заранее предвкушая, как директор будет увиливать от ответа. — Значит, увольняешься. По собственному желанию. А жаль... По­ нимаешь, Чернышев, мне очень нужны сейчас надежные люди. Дел в парке невпроворот. А такие, как ты... — Какие? Вы меня и не знаете. — Видишь ли... Я догадываюсь... Ты кому-то перебежал дорогу тебе отомстили. Для порядочных людей это не метод убеждения. Стало быть, ты был неугоден подлецам... И вот, вместо того, чтобы остаться, дать им бой, ты удираешь. Валера с изумлением посмотрел на директора. - — Я еще и виноват? Ловко. Я чуть было концы не отдал. А вернул­ ся в колонну, так на меня косятся, как на прокаженного. На линию не могу выехать, лохматку свою, растащенную, не соберу. Мало этого! Я еще должен «бой давать»?! Нет, Андрей Александрович, это все слова. Я лучше пойду песок возить, да на душе будет спокойней. Научили. Спа­ сибо. Теперь век молчать буду... Что я доказал тем, что заявил начальни­ ку колонны о безобразиях на линии? Что? Ничего я не доказал! Тарутин не ожидал такого взрыва ярости от застенчивого на вид паренька. — Ко мне надо было прийти,— пробормотал он. — Не успел. По дороге перехватили... А что толку-то? Вы и пальцем не пошевелили за это время, чтобы выяснить. Совсем запамятовали. Или специально? Так спокойней? Валера не мог удержаться. Прорвало. Он видел в директоре частицу той несправедливости, из-за которой столько претерпел. Сладкое чувство мести пьянило его... По глазам Тарутина он видел, что слова его дости­ гают цели, пронимают директора... — Погоди. Что ты все в одну кучу, ей-богу,— проговорил Тарутин. •— Одна куча и есть! — выкрикнул Валера, замирая от собственной дерзости. Тарутин переждал, паузой сбивая Валеру с воинственного настроя. — Ты еще, Чернышев, мальчик. Все куда сложнее... В парке сотни честных людей, что же я их буду допрашивать, смуту сеять? — Не знаю,— потупился Валера.— Вокруг черт-те что творится, а вы чего-то ждете. Кое-кто думает, что директор размазня. Вот и высту­ пают... Не мне вас учить, просто мнение свое высказываю, к слову... Чернышев поднялся с кресла и, насупившись, смотрел на белеющий листок заявления. Следом поднялся и Тарутин. Он взял со стола листок и переложил в папку. — Позже загляни. Дня через три. Подумать надо. Оставшись один, Тарутин соединился с отделом кадров и попросил принести ему личные дела всех начальников колонн. Потом вызвал секретаря: — Будьте любезны, узнайте телефон четвертого отделения милиции. Следственный отдел. Это где-то рядом с автомагазином. 3 В три часа дня старшая кладовщица Раиса Карповна Муртазова, как обычно, готовилась опломбировать центральный склад. С этого часа и до семи утра следующего дня всем снабжением таксопарка будет ве