Сибирские огни, 1978, № 9

74 ИЛЬЯ ШТЕМЛЕР мог, старые грехи не пускают. А без напарника дело это не провернуть, вот я и решил с тобой связаться. Ты не трусь, Ростислав, их уже и след простыл, это первое. Второе — твое дело чистое: наняли такси, в игре ты не участвовал. Ни с кем из них знаком не был... — А я не трушу,— произнес Слава.— Человека того жалко. Четыре тысячи. Всю жизнь, наверйо, копил. — А мне не жалко. Дурак. Кто же с незнакомыми в карты играет? Слюни распустил пефед красивой бабой. К тому же, спекулянт он. Та блондинка, Марья, его на магаданском рынке ущучила. — Так... она что, тоже в деле? — А ты думал? — Я думал — посторонняя. Так себя вела,— удивился Слава. — Аферистка-рецидивистка. В милиции тебе за нее в пояс бы покло­ нились. Сколько лет ловят. — Такая красивая. — Красивых остерегайся. Не вторая, так третья наверняка афе­ ристка. Слава посмотрел на птичий ярцевский профиль с прыщиком на су­ хом длинном носу и подавил усмешку. — Жена ваша красивая? — произнес Слава. — Красивая! — вдруг яростно ответил Ярцев.— Потому и все тут принадлежит ей, понял?! Моего — фунт дерьма: одна куртка да туфли финские... Чего тянешь? Рассказывай! — Ну, отъехали мы, значит, немного... Эта самая блондинка и гово­ рит своему соседу, мол, что вы грустите? Выиграли у меня пятерку в са­ молете и грустите? Тот рассмеялся и отвечает: могу вам ее вернуть... Слово за слово, сгоношила она его в карты поиграть и обращается к мо­ ему пассажиру, который в шляпе... — Федя-заяц. Кто к нему обращается? — Блондинка. Говорит: не составите ли компанию? Федя-заяц в от­ вет: не умею. А блондинка все не отвязывается. Наконец уговорила. По­ началу заяц ваш стал проигрывать. А блондинке фартило, выиграла де­ сятку. Потом начал выигрывать ее знакомый... — А Федя все проигрывает? — Проигрывает. Злится, нервничает. Обзываться стал... А те его все подзуживают, особенно тетка, да и мужик не отстает — видит, выигрыва­ ет... Наконец, заяц ваш и говорит: «Все! Последнюю четвертную ставлю. Целиком». А сам чуть не плачет... — Ах, артист, ах прохиндей! — восхищенно воскликнул Ярцев. — И выиграл. Тех двоих это задело. Давай, говорят, еще играть. А Федя — не хочу, денег нет, только вот те, что выиграл. Тут тетка скан­ дал подняла — нечестно, мол. И тот, кто с ней был, горлом на Федю по­ пер. Наконец, уступил им заяц... И пошел, пошел выигрывать. Азарт. Сопят только да карты бросают... В банке две тысячи уже, в сумку сло­ жили. Федя и эти выиграл да говорит — все, больше не играю. Тот, му­ жик, с кулаками на зайца — что ж ты, гад, выиграл мои деньги и отва­ ливаешь?! Придушу, говорит, в такси. И Марья эта вцепилась в Федю. Трясет за плечо, орет... Заставили! Все четыре тысячи в сумку сложили. Раз! Бросают карты. У блондинки — двадцать девять очков. У того му- жика-спекулянта тридцать. У Феди — «сачок» — тридцать одно. Вы­ играл. Тут он меня по колену как саданет: «Стой, шеф!». Я на тормоз! Он — хвать сумку и мигом из машины. Я даже и удивиться не успел — исчез, точно подстрелили... Я врубаю передачу, еду дальше... Тетка тол­ кает своего соседа — беги за ним. А тот сидит как истукан. Бледный весь. Шутка, четыре тысячи, как корова языком... Наконец, очухался и рвать из машины, на ходу. Я едва успел затормозить. — И Марья осталась одна.