Сибирские огни, 1978, № 9

66 ИЛЬЯ ШТЕМЛЕР Мужчина понимающе кивнул и укоризненно посмотрел на женщи­ н у— заставляешь задавать глупые вопросы. Не женское это дело. По­ молчи. — А двигатель как? — обернулся он к парню. — Покупать будете? Или только спрашивать? — парень соизволил повернуть к ним свое полное красивое лицо. — Делать нам нечего? — обиделась женщина.— Не иголку берем, верно? — Лады! — парень влез в автомобиль и включил двигатель. Мужчина замер, прислушиваясь. Попросил поднять капот. Расте­ рянно посмотрел вовнутрь, потрогал что-то... — И сколько же вы хотите? — наконец спросил он отважно. Парень назвал цифру, значительно превышающую магазинную сто­ имость нового автомобиля. — А комиссионные пополам,— добавил он и выключил двигатель. Женщина вздохнула, погладила кузов. — А если сладить? — сказала она, ласково улыбаясь парню. — Новый аппарат! В экспортном исполнении! Его в Швецию от­ правляли... — Чеож не отправили-то? — подковырнула женщина. — «Чеож-чеож»... Подголовники забыли на кресло поставить. И всю партию завернули... Ладно. Сотню сброшу. И все... Деньги нуж­ ны позарез. Кооператив строю. — У каждого свое,— сочувственно произнес мужчина.— В наших- то дергарях «Москвичок» только и тянет. Мне «Жигуль» и даром нену- жон. Садится на брюхо. А «Москвич» ничего, вылазит, язви его,— все оживлялся мужчина.— Ну так чо? Прокатимся? — Сами за руль или мне? — парень спокойно улыбался. Что ему волноваться? Он за свой товар не покраснеет. — Вначале ты,— решил мужчина и приказал жене: — Садись! Тут-то и наступило мгновение, которого Максим Макарович ждал со сладким замиранием в сердце. Он шагнул к автомобилю и положил руку на белое крыло. — Сколько прошла? Тысяч восемьдесят? Или сто? — спросил он у женщины. — Прям! — обиделась женщина.— Новая! Не видите? Глаза за­ стило? — Какая новая? Эта? Ха-ха! Битая-перебитая. Женщина с ненавистью оглядела длинную фигуру Шкляра и попра­ вила платок: — Ходи-ходи... «Битая». Лезут тут всякие. — Ваше дело. Если денег не жалко.— Шкляр медленно побрел от ма­ шины. Женщина приоткрыла дверь и поставила ногу на пол, застеленный чистым голубым ковриком. — Очки бы надел! — крикнула она в спину Шкляра.— Слышь, Костя? Этот-то... Битая-перебитая, грит... Эй! Дядька! Где, интересно, она битая? — Да везде! — Шкляр остановился и покачал головой,— Везде! Места живого нет. Стекло со стороны водителя опустилось, и наружу высунулось пух­ лое лицо парня. — Дома не с кем ругаться, да? Ходят тут всякие! — Я и говорю,— подхватила женщина. Шкляр прытко вернулся к автомобилю. Ткнул сухим пальцем в угол ветрового стекла: