Сибирские огни, 1978, № 9

48 ИЛЬЯ ШТЕМЛЕР Слава лишь пожал плечами, сгоняя в отдельные кучки гривенники, пятнадцатикопеечные, двугривенные. Чтобы ни одна монетка не затеря­ лась. Он не был жаден до денег. Но в эти минуты что-то в нем менялось, напрягалось. Правда, позже это проходило, отпускало. Словно судо­ рога... Несколько раз все пересчитал. Записал на клочке бумаги. Отобрал от общей суммы тридцать рублей двадцать копеек. Тщательно спрятал в синий кошелек, приложил туда контрольный листочек. Так. С казенными деньгами все. Теперь самое интересное — что в остатке? Семь рублей девяносто-две копейки. Для ровного счета — во­ семь рублей. Чистый доход за смену. Чаевые... Много это или мало? Если работаешь честно, как трамвай, столько и остается... Слава оглядел сосредоточенных, занятых своей арифметикой лю­ дей. Взорвись сейчас бомба на улице — никто не вздрогнет, не отор­ вется от своих бумажек... Ярцев что-то шептал. Тонкие его губы брезгливо касались друг друга, словно две ползущие рядышком змейки. Конечно, он не чета Славе. Что ему восемь бумаг? Так, вычеты... Впрочем, кто знает, может быть, и он работает, как трамвай. Тут у каждого свои профессиональ­ ные тайны, свои секреты... — Ты чего? — Ярцев поднял глаза. Словно прицелился из дву­ стволки. — Ничего,— смутился Слава.— Думаю. — Думай, думай. Полезно... Не уходи, дело есть. Слава кивнул. Подобрал со столика кошелек, подошел к сейфу с прорезью, словно у почтового ящика. Бросил в прорезь кошелек. Сдавать диспетчеру путевой лист, техталон и домой спать. — Мастер! В Ручьи? Айда четвертым,— окликнул его парень в кожанке. — Я пешком, живу близко. — Рублишка жаль,— равнодушно бросил парень. — Могу подарить,— вспыхнул Слава. Но парень повернулся спиной. Слава хлопнул ладонью по старой сухой кожанке с желтыми залы­ синами на лопатках. Парень обернулся. — Я говорю, живу близко,— значительно проговорил Слава. — Гуляй, гуляй. А рублишко могу тебе бросить в морду,— тем же тоном продол­ жил Слава. — Ты что? — растерялся парень,— Я ж так, мастер. Лицо парня расплылось по душному залу — широкое и глупое. С испуганными плоскими глазами. Он в недоумении смотрел на Славу. — Ну-ну. Ты что это? — Ярцев встряхнул Славу за плечо и развер­ нул к себе.— Нервишки-то спрячь. Они вышли из зала. Слава не мог понять, что с ним произошло, из-за чего он так вдруг, окрысился на парня. Устал просто... — У нас работа особая,— выговаривал Ярцев,— С народом вплот­ ную работаем. С глазу на глаз. И так он нас незаметно портит что остановишься, подумаешь, тоска берет... Вот и ты. Не окажись я ря­ дом — врезал бы тому. А за что? И сам не знаешь. Нервишки. За день так налаешься про себя. Выхода эмоциям нет. Вот и взбрыкиваешься ни за что....