Сибирские огни, 1978, № 9

38 ИЛЬЯ ШТЕМЛЕР — По-моему, вы еще больше выросли с тех пор, как я вас видела... Господи, какие астры! Спасибо! Они прошли в просторную комнату с большим старинным окном, смещенным к правой стене. Стрельчатый свод окна венчал ангелочек с лирой. Лепные украшения потолка были несимметричными — видно, комнату перегородили. В углу, под окном, расположился письменный стол, заваленный книгами и перфолентами. Широкая тахта. Два кресла, современные, тонкие, ненадежные е виду... Тарутин опустился в одно из них. Вика села во второе, напротив. Она с любопытством смотрела на Тарутина: темно-каштановые волосы без признаков седины, невысокий лоб, широко расставленные темные глаза. Резкий, коротко срезанный нос. Губы жесткие, сильные, чисто мужские. Подбородок с едва наме­ ченной ямочкой придавал лиду особое обаяние. — У вас, Андрей Александрович, внешность викинга. — Есть маненько! В анкете прямо так и пишу: викинг! — А что еще пишете в анкете? Вдовец. Двухкомнатная квартира на Первомайской улице. Жил в Ленинграде. Переехал в наш город после окончания института... Тарутин удивленно оглядел Вику. — Сами гадаете? Или знакомая гадалка? Вика рассмеялась. — Хотите есть? Не дожидаясь согласия, она вышла из комнаты. В приоткрытую дверь ошалело ворвался песик. Подбежав к Тару­ тину, он коротко тявкнул, потом, как подкошенный, повалился на спину, обнажая розовое брюшко. Тарутин опустил руку и принялся почесывать его нежный младенческий живот. Песик поскуливал, следя за Тарути­ ным карими глазами. Из коридора слышались приглушенные голоса, стук тарелок, звон ножей и вилок. Что-то упало и покатилось. Песик замер, прислушиваясь к этому непорядку, затем вновь блаженно заскулил. Вика вернулась в комнату с деревянным подносом, заставленным снедью: шпроты, сыр, колбаса. Чашки, кофейник. — Пафик! Бесстыдник! Нехорошая собака! Собачка перевернулась на лапы и присела, одобрительно глядя на поднос... Вика проводила Тарутина в ванную — мыть руки. Кто-то в темноте сдержанно чихнул. — Будьте здоровы, тетя! — крикнула Вика. — Спасибо,— застенчиво донеслось из угла, в котором Тарутин ни­ кого так и не смог*разглядеть. «Странный дом»,— думал Тарутин.— «Видно, полно народу — и од­ ни женщины». — У нас в квартире живут три сестры, дядя Ваня и я,— Вика про­ тянула полотенце. — Угадываете не только анкету, но и мысли. Широкий специалист? — Если из темноты на тебя чихают, нетрудно догадаться, о чем при этом можно подумать,— засмеялась Вика... Бутылка коньяка отражалась в коричневой полировке журнального столика. Тарутин подумал, что напрасно он сомневался — купить конь­ як или нет. И решил не покупать: неловко, в первый раз идешь к жен­ щине— и сразу с коньяком. Купил цветы... Да, видно, он безнадежно старомоден... — Вы любите пиво? — спросила Вика. — Равнодушен. Если только в компании...