Сибирские огни, 1978, № 9

ТАКСОПАРК 19 Чернышев повел по воздуху рукой, он и сам не знает, как произо­ шло. — Ну... шел я задним двором. Слышу, кто-то меня нагоняет... Боль­ ше ничего не помню. Отключился. — У тебя были враги в парке? Ну, скажем, недруги. — Вроде не было. Не успел. В палату энергичным шагом вошла невысокая пухлая сестра со шприцем в руках. — Опять,— вздохнул Валера. — Здоровее будешь,— сестра откину^ одеяло. — Может, в руку, а? — взмолился Валера. Тарутин отошел к окну. В больничном саду прогуливались люди в длинных серых халатах, поверх которых были накинуты пальто. Сверху они напоминали го­ лубей... Тарутин вспомнил, как он бродил по этим аллеям с женой перед ее операцией. Тогда, кажется, не было асфальта. И фонтана того не было с каменным журавлем в центре. — Вы, товарищ, не задерживайтесь. У больного мозговые явле­ ния,— с порога произнесла сестра. Тарутин присел на край табурета. — Ты уж извини... — Нет-нет. Что вы,— Валера старался улыбнуться. — Я ведь тоже в парке недавно. — Наверно... все не так и сложно,— робко вставил Валера. — В общем-то, да. Все до удивления просто. И это самое слож­ ное,— Тарутин потянулся за папиросами, но спохватился, забарабанил пальцами по коленям.— Ладно. Перенесем беседу,— решительно прого­ ворил он и тронул прохладную руку Валеры. Он шел аллеей больничного парка. Дорожки усыпаны желтыми листьями, словно золотой чешуей. «У дуба, в конце аллеи, должна стоять деревянная скамья». Все так и было. И дуб, и черная влажная скамья с трещинками, по­ росшими зеленой плесенью. А в углу кто-то неровно вырезал ножом « В + П = до гроба». Тарутин присел на скамью, прикрыв спиной вырезанные буквы. Тарутин все чаще ловил себя на мысли, что с годами он забывает, как выглядела его покойная жена. Прожили они всего два года, до уди­ вления одинаковых — утро, день, вечер, ночь... Любил ли он ее? Непо­ нятно. Когда она умерла, а умерла она тихо, спокойно, как и жила, Та­ рутин обнаружил, что ничего не изменилось: те же утро, день, вечер и даже ночь. Точно она вошла и вышла... * Как она была не похожа на суматошную Марину. С ее изменчивым настроением. Копной черных путанных длинных волос. Торопливой ре­ чью, когда кажется, что слова не следуют чередой, а наскакивают друг на друга, словно враги. В то короткое время, что они виделись, Тарутин чувствовал, что заболевает странной болезнью, когда хочется орать, стучать, что-то доказывать. Он крепился изо всех сил... Дня два он приходил в себя, но затем испытывал желание вновь видеть Марину. А Марина его встречала так, словно не было почти не­ дельного перерыва. Она даже не отвечала на его приветствие. И слова ее вновь разбегались по маленькой квартире, как угорелые, наскакивая на банку кофе, на новый брючный костюм, на какого-то зануду Никола­ ева, начальника Марины... Словом, на все, что являлось объектом вни­ мания Марины в данную секунду. И как Тарутин ни сопротивлялся, его 9*