Сибирские огни, 1978, № 9

146 БОРИС ГАЛЯЗИМОВ * * * Земля здесь, что и говорить, жадная. Бревно, трактор сглотит — только успевай корми. Капризная, несговорчивая земля. Прямо- таки на глазах она расступается под горуш­ кой высыпанного из машины гравия, горба­ тит лежневые дороги, играет, как ей за­ благорассудится, прочно сколоченными тротуарами, и даже деревья на этой земле живут неполную свою жизнь, валит их с ног в расцвете сил. Илясов прибыл в Балкоград, как дорож­ ники окрестили свой временный городок, еще в ранге главного инженера стройуп­ равления. Прибыл в самое начало розвя­ зей, когда под окном конторы легко и без­ надежно завалился стосильный трактор. Машины, брошенные'ему на выручку, с той же легкостью разделили его печальную участь. Рабочие, с йог до головы уляпанные грязью, изысканно костерили и бога, и чер­ та, и кочергу, но землю не трогали, словно боялись, что она возьмет и в отместку за это разверзнется под их ногами. Борис Федорович плоть от плоти дорож­ ник. Дорога у него — в жилах, в крови. Кто- то о нем даже сказал: «Он и родился-то на дороге..,» И жена Илясова, Мария Иванов­ на, тоже убежденная дорожница. Двух ин­ женеров где-то между Хабаровском и Но­ восибирском свела трасса и уж не разлу­ чала. Балкоград жил напряженной жизнью. Еще большее напряжение царило в его Штабе — тесной дощатой конторке, кото­ рую называли универсальной, потому что днями в ней владычествоьал сам «бог трас­ сы» Шереметьев, а на ночь она превраща­ лась в общежитие. Народ шутил: «Куда нынче пойдем спать?» — «Айда к Шере­ метьеву! У него столы широкие, двуспаль­ ные...» Эхо стройки аукнулось в самых дальних углах страны, и народ валил без писем, те­ леграмм, с баулами, со всем скарбом, за­ частую и с детьми. В тот день в кабинет Шереметьева робко, стараясь не запятнать сапогами крошечный лоскут ковровой дорожки, вошел уж какой по счету посетитель: — Примите... До странного непонятный, отвлеченный от дела разговор завел с ним Шереметьев. А взгляд, глубоко прощупывающий вошед­ шего. И вдруг ни с того ни с сего: — И рыбку, небось, удить любишь? — А как же, есть такая страстишка! — расцвел обладатель плохо вымытых са­ пог.— Ряжевочку с собой прихватил! И охо­ ту люблю. Ружьишко привез и дробей, по­ роху... На этом месте Шереметьев враз закон­ чил разговор: — Тогда тебе, братец, стоит обратиться в охотничье хозяйство или на рыбзавод. Мне нужны’ дорожники! Илясов недоуменно посмотрел на Шере­ метьева. — А что? — Спокойно пояснил Юрий Гри­ горьевич.— Приходится отбиваться от рыба­ ков да охотников. Хлынуло на трассу нема­ ло людей, охочих поживиться за счет при­ роды... На работе день проводят — пни колотят. Зато уж на охоте, ничего не ска­ жешь, горят! Иные разы ходишь, ищешь его, а он сидит где-нибудь с удочкой... Шереметьев был непоколебим в подборе людей. И все же в коллектив просочился Отъявленный рыболов Иван Объедкин. Но об этом своеобразном человеке — позд­ нее. К постепенно складывающемуся коллекс тиву, как ловкие прилипалы, старались при­ соседиться не только «любители природы». Спустя годы бывший первый секретарь Ханты-Мансийского окружкома КПСС Ге­ рой Социалистического Труда Василий Ва­ сильевич Бахилов в своей небольшой книж­ ке «Дорога к нефти» о Шереметьеве ска­ жет: «Он в общей массе приходящих к нему людей отличал тех, про которых сам говорил, что они считают, будто на Севере длинные рубли валяются подобно осенним листьям — бери лопату и сгребай в мешок. Таких он отсеивал, а брал энтузиастов, гото­ вых на лишения первых лет». Легко сказать — «отсеивал»! Дело иногда доходило до прокуратуры. ...Тихим утром Шереметьев вихрем вор­ вался в Балкоград. — Люди, выходите! Все выходите! — ко­ лотил он в двери. В другое бы время он не отважился на такое. Но сейчас им руково­ дила рука слепого гнева, который он не в силах был унять. Законы общежития пол­ ностью забылись. Трасса готовилась медленно, а потом стук топоров на ней и вовсе заглох. Лесни­ ки — прорубщики трассы — запили горькую. Пили несколько дней подряд, без сна и от­ дыха. Два дня Шереметьев ждал, думал: «По­ пьют, попьют и возьмутся за топоры». Но не тут-то было. «Праздник» продолжался. Угрозы не помогали. И в это новое утро начальник саморучно принялся выпроважи­ вать пьяниц из балка. И поднял на ноги всех рабочих: — Люди, что будем делать? — Увольняй их, Юрий Григорьевич! — решили рабочие. Не дожидаясь прихода рабочего часа, Шереметьев на всех восьмерых «лесников» сочинил грозный приказ, а через два дня отправился в прокуратуру: ждала его там жалоба от уволенных.., * * * ...Кажется, цель была ясна. Строители имели на руках строго обусловленный план действий — проект одиннадцатикилометро­ вого участка трассы, разработанный киев­ лянами, но Шереметьев вопреки всем уста­ новкам упорно гнал дорогу в обратную сторону, к Оби. За такое самовольство в верхах его «били», обещали «спустить семь шкур». Шереметьев все эти угрозы, как ка­ залось, принимал близко к сердцу, но вновь брался за неплановые объекты. И он был прав, в чем Илясов ничуть не сомневался. ч