Сибирские огни, 1978, № 9

8 ИЛЬЯ ШТЕМЛЕР — Расскажи, мастер. — Тебе что, делать нечего? — проворчал Сергачев. — И нечего. Со вчерашнего дня в кузовной попасть не могу,— торопливо согласился Слава. — Значит, мало сулишь,— усмехнулся Ярдев. Толстяк Григорьев потрогал кисточку берета, точно удостоверился, на месте ли она, и произнес, передразнивая Ярцева: — «Мало, мало». Откуда у парня деньги? Ты давно работаешь? Слава обрадовался поддержке. — Месяца нет. И обидно: меняла стукнул аппарат, а я плати. — А кто у тебя меняла? — спросил Григорьев. — Чернышев. Валька. — Кого побили? — Ну. В больнице отлеживается, а тут бегай за него. — Не болтал бы лишнего, не отлеживался,— Сергачев поставил ногу на железный ящик, уперся локтем в колено.—А то работает всего ничего, а туда же. Слава обернулся к Сергачеву, его тонкая шея вытянулась. — А кто его побил? Сергачев сбросил пепел в ящик. В черной маслянистой воде, среди мусора, валялись несколько пустых сигаретных коробок с английскими словами. — И где это люди заграничное курево достают? Умеют жить. — Ладно, Сергач. Расскажи человеку про Яшу,— худое цепкое ли­ цо Ярцева улыбалось. Он подмигнул Славе: мол, жми, не слезай, забав­ ная история. Сергачев затянулся, выпустил дым через нос и отвернулся. Ярцев еще раз подмигнул Славе. — Хорошо. Придется мне... Яша был очень веселый человек. Он, как говорится, родился таксистом. Призванье! Пассажиру было с ним легко. Годами никаких жалоб не привозил. Где, что — все знал. Ну и крутился... Как-то, рассказывает, везет он пассажиров с вокзала в аэропорт, приезжих... Ярцев все надеялся, что Олег подхватит. Видно, Сергачев это рас­ сказывал особенно, как-никак столько лет сменщиком был у Яши ил«, как называют в парке, менялой. Но Сергачев молчал, смотрел в сторо­ ну «тигр.ятника», где за проволочным ограждением хранились разбитые автомобили. — Гонит он, значит, в аэропорт,— продолжил Ярцев.— Вдруг по' радио начинают производственную гимнастику. Яша останавливает лимузин, выходит, понял?... Ха-ха... Становится рядом и начинает: Раз- два! Руки в стороны, вдохните!.. Пассажиры взмолились— самолет! Цветы попортятся! Они цветы везли куда-то на продажу. А Яша присе­ дает. Знает, что до самолета еще сто раз успеет, аэропорт недалеко... Ладно, говорят, вот тебе три рубля... Ярцев смеялся, обнажив белесые малокровные десна. — Веселый этот Яша, ничего не скажешь,— сухо произнес Слава.— Чего же он дунул из парка, такой веселый? — Ушел,— вздохнул Григорьев.— С «архангелом» не спелся, с Константином. Из стрельчатой крепостной арки появился Тарутин. Рядом шла молодая женщина в коротком плаще... Сергачев швырнул сигарету в ящик, выпрямился. — Так вот... ты передай этому Чернышеву при случае. Каждый делает свои дела, как умеет. А языком болтать на работе нашей не рекомендуется,— Сергачев снял ногу с ящика.— Верно, дядя Петя? Григорьев сплюнул сквозь редкие зубы.