Сибирские огни, 1978, № 8

96 ИСАИ КАЛАШНИКОВ — Правильно, было такое. Давно уже. О том случае я и думать пе­ рестал. А вы на меня подумали?—Дымов глянул на Мишу со спокойным недоумением. _ Не совсем так. Мы должны установить, что вы не стреляли, не могли стрелять. А это не так просто, как кажется. Понимаете? _ Понимаю. Это я понимаю. Иной раз с машиной... Задребезжит что-нибудь, и дребезг на нервы действует. Думаешь, вон те болтики. Под­ тянул —опять дребезжит. Бывает, десятка три болтов прощупаешь, пока доберешься до прослабшего. Но то —машина...—Дымов задумчиво по­ молчал, вдруг оживился: —Зачем я, глупый, голову ломаю? Из чего бы я стрелял, если ружья с собой не вожу? Его у меня вообщешет, и все это знают. Миша поморщился. — Раньше вы ружье возили. — И раньше не возил. — Как это —не возили? —неприятно был удивлен Миша. — Честное слово —нет. Дело было так. Мой сосед работал на лесо­ пункте трактористом, я ему из дома всегда привозил продукты, то, дру­ гое. Однажды он попросил привезти карабин. Наказал: никому не пока­ зывай, разрешения на оружие пока нет. Еду, я по лесу, карабин лежит на сиденье. Вдруг вижу, на дороге стоит гуран, рогатой головой водит. Все остальное само собой получилось. Остановил машину, высунул карабин в окно и шарахнул. Смотрю, гуран упал. Бегу к нему. Из шеи кровища хлещет. Гуран силится поднять голову, а не может. А глаза круглые, чер­ ные, на меня смотрят. И было в этих глазах что-то такое, от чего мне вдруг гадко стало. Отошел в сторону, сел. Нехорошо на душе. Смотрю, «газик» подкатывает. В нем наше начальство и Степан Миньков. Без лишних разговоров он заполнил какую-то бумагу, дал мне подписать, за­ брал карабин и патроны, сказал, что за самовольную охоту буду строго наказан. Я тогда, честное слово, вроде бы даже обрадовался, что нака­ жут. «Так тебе, дурак, и надо»,—сам себе думаю. А то в голову не при­ шло, что карабин чужой. Сосед меня, понятно, был готов съесть. Ему как раз выдали разрешение на оружие, и он договорился об отпуске на сезон охоты. Все как есть ему испортил. Иду к Минькову. Прошу, умоляю—• верни карабин. Лучше возьми штраф в двойном размере. Миньков и го­ ворит: ты, дескать, сначала привези мне дровишек, потом уж будем тол­ ковать о карабине. Тайком от начальства привез ему целый лесовоз сушняка. Казенного горючего центнер сжег. Ночь не спал. Ну, свалил дрова возле дома. Выходит он и руками разводит. Ружье, говорит, сдал —и взять обратно нет возможности. Так что, говорит, извини. А дро» вишки забирай и увози. Легко сказать —увози. Хлысты на земле лежат, их без крана не погрузишь. Говорю ему об этом. Смеется. Сует мне денег на поллитровку. Я* конечно, не взял. Уехал. Мой сосед сам за хлопоты принялся. И вот тогда.открылось, что Миньков карабин сдал сразу же и, когда просил меня привезти дрова; знал: вернуть его не может. Сильно это меня обидело. Дорога спустилась в топкую низину. Через нее тянулись елани—г бревна, схваченные скобами. Дымов замолчал, осторожно, на малой ско­ рости, провел машину по еланям. На твердой земле прибавил газу. День угасал. В кабине уже накапливался сумрак, редкие среди низ­ корослого кустарника ели казались черными, лишь острые вершины про­ свечивали зеленью. — Ивее? —спросил Миша. Да нет. Позднее я сам поступил с Миньковым не совсем хорошо. Через месяц-полтора еду из лесу. Снег уже выпал, холода наступили. Ки­ лометрах в двадцати о,т поселка на дороге голосуют двое —Миньков и еще кто-то. С охоты возвращаются. Просят подвезти. Незнакомому я го-