Сибирские огни, 1978, № 8

ДНЕВНИК ЛЕНОЧКИ сосновскои 7 синтетического меха. Хрустальные бокалы загадочно мерцали в колеб­ лющемся пламени разноцветных свечей. А бабушкин серебряный сервиз матово поблескивал на столе. И повсюду в самых невероятных местах были расставлены, подвешены, укреплены изящные вазочки с бу­ кетиками живых цветов. Только сейчас смогла я по-настоящему оценить Сережкины букетики. Ведь именно они придавали комнате необычный, сказочный колорит. Изогнутые веточки, переплетающиеся стебли, гор­ шочки в форме лодочек, кувшинов, диковинных ваз. Что и говорить, это впечатляло! О букетиках нужно сказать особо. Дело в том, что полгода назад брат раскопал где-то книгу о японском искусстве составления букетов — икэбана. Эта книга оказалась для него роковой (мамины слова). Я го­ ворю проще: Сережа стебанулся на букетиках. Собирает какие-то веточ­ ки, горшочки, камушки и творит из них различные композиции. В своей комнате развел настоящий сад из декоративных растений. Но больше всего меня удивляет то, что эти растения у него не только не сохнут, но живут и размножаются. Он уже расселил их в гостиной и все время грозится начать атаку на мою комнату. Вдоволь насладившись произведенным эффектом, папка с Сережей отправили нас переодеваться. Около половины восьмого я проскользнула в мамину комнату. Из кухни до моего обоняния донеслись невероятно вкусные запахи: папка колдовал с французскими рецептами. Я сглотнула слюнки и с сожале­ нием притворила за собой дверь. На маме было именно то платье, кото­ рое она н должна была надеть в этот необычный вечер. Длинное, до по­ лу, с глубоким вырезом. Его насыщенный синий цвет оттенял^ молочную белизну ее кожи и гармонировал с синевой глаз. Украшений никаких, кроме золотого медальона. Она сидела перед зеркалом, задумчиво вгля­ дываясь в свое отражение. Вот вынула шпильку и уложила по-другому локон. Снова придирчивый осмотр. Кажется, все! Она легко поднялась со стула и тут увидела меня. Критически оглядела с ног до головы: зеле­ ное платье с глухим воротом, зеленые тени на веках и удлиненные тушью ресницы. Мама взяла с трельяжа «шкатулку с драгоценностями» и извлекла золотую цепочку. Я наклонилась, и она надела цепочку мне на шею. Потом я сидела перед зеркалом, и мама укладывала мои воло­ сы. В 20.00 дверь маминой комнаты отворилась —и появились мы. Наши мужчины вскочили с тахты (они уже ждали нас) и с торжест­ венным видом подошли к нам. Папа церемонно раскланялся и подал руку маме; Сережка тоже попытался изобразить нечто подобное, но у не­ го получилось немного смешно. И вот таким чинным образом нас подве­ ли к тахте. Ну не прелесть наши мужчины? Две коробочки французских духов! Что может быть приятней? Я тут же схватила свою коробочку и открыла флакончик. В воздухе распространился легкий аромат. Мы расцеловали их (осторожно, чтоб не измять платья) и устрои­ лись на тахте. Потом папка попросил маму поиграть — ведь гости еще не пришли — и она села за фортепьяно. Было так хорошо! Мама играла Шопена, Бетховена, Брамса, а мы наслаждались ее игрой., Иногда ка­ кая-нибудь свеча начинала потрескивать, и по стенам бежали тени. Полдевятого пришли гости (двое папиных друзей с женами), и у них, как выразился Сережка, челюсти отпали. Все расселись в крес­ ла, и мама еще немного поиграла, чтобы гости смогли настроиться на волну нашего вечера. Потом папа предложил руку маме, Сережка мне. Что оставалось делать гостям? Они тоже предложили руку своим дамам, и наша процессия величественно прошествовала к столу. Что касается нашей семейки —все мы сохраняли глубочайшую серьезность. В своей комнате Сережа йключил запись органного концерта; папка начал подавать на стол, мама развлекала гостей, а я исподтишка наблю