Сибирские огни, 1978, № 8

86 ИСАЙ КАЛАШНИКОВ — Здорово,—сказал он. _ цто _ здорово? —медленно поднял голову Григорьев. — Ругаетесь здорово. Художественно. — A-а... И вы бы научились. Тут и не так будешь ругаться. — Возможно,—согласился Зыков.— Вы говорите, что у Тимофея Павзина в самом начале сезона охоты было четырнадцать соболей. Мог он добыть еще несколько? ' — Конечно. Может быть, еще столько же. — А сдал всего десять. Куда же ему деваться с остальными? — Вы посмотрите на городских дамочек. Зимой на каждой четвер­ той-пятой —соболья шапка. А вы видели, чтобы в каком-нибудь мага­ зине продавали мех соболей? — И вы думаете, что Тимофей Павзин сбывает мех на сторону? — Да нет! Тймоха на такое дело негодный. Вахлак он и губошлеп,- Тут Степкина изворотливость нужна. — Скажем, все так,— согласился Зыков.— Но с той же вероят­ ностью можно сказать и другое. Павзин добыл вместо десяти четырна­ дцать соболей. И лишние четыре шкурки никуда не продал. Они у него дома лежат. Говорят же, у соболевщиков год на- год не сходится. Бы­ вает, что и норму не вытягивают. Добавит Павзин в такой год из запа­ са —и все будет в порядке. — Павзин-то, может быть, так бы и сделал. Но не Миньков. — Это все предположения. А они, как видите, могут исключать друг друга. Григорьев достал папиросы, повертел пачку в руках, словно видел впервые и не мог понять, что это такое, засунул ее в карман, перевел взгляд на Зыкова. — Степка пихнул меня в лужу и думает: дальше сам по уши в гря­ зи увязну. Не на того напал... В прошлом году я несколько дней потерял, а проследил, чем занимается в своих владениях этот охранитель. И ви­ дел: вместе с Тимохой ставит капканы на соболей в самом заповеднике. Козел капусту караулит. — Кому вы сказали об этом? — Зачем? —слабо удивился Григорьев.—Чтобы еще раз в клевет­ никах оказаться? Нет уж. Степку так просто не возьмешь. За него есть кому постоять. Начальству он угоден. Умеет себя показать. И пятки ли­ зать не стесняется —тому, кто это любит. Вот и возле вашего началь­ ника крутился, присудыркивал. — Даже так? —насмешливо шевельнул бровью Зыков,— Но мне вот что непонятно. Для чего вы следили за Миньковым, если о том, что ви­ дели,—никому ни слова? Григорьев промолчал. Зыков не стал повторять вопроса, видно было: отвечать не хочет/ И как бы соглашаясь с его правом не отвечать, уважая это право, сказал: — Ну, хорошо...—Чуть помедлив, повторил: —Хорошо. Мне еще вот что непонятно. Всех, кто так или иначе соприкасается с Миньковым, вы, скажем так, не очень уважаете. А Вера Михайловна? Что скажете о ней? — Про нее говорить сейчас нечего. Зыков поднялся, подошел к мотоциклу, потрогал руль, надавил на сиденье, и оно, мягко скрипнув пружинами, осело. На спидометре была довольно приличная цифра пробега, но машина, помытая, почищенная, выглядела как новенькая. — На нем на охоту ездили? — На нем. — Далеко? Да нет. По сухой дороге за тридцать минут добегаю.