Сибирские огни, 1978, № 8

68 АГЛАИДА ЛОЙ — Нашла оправдание! Отелло задушил Дездемону. Почему? Из любви к ней. И тем не менее ОН СОВЕРШИЛ ПРЕСТУПЛЕНИЕ. — Ты осуждаешь меня... Но за что? За что?! Ее лццо блекнет и исчезает: — За все. Все... Я мучительно вглядываюсь во тьму. Только дождь кругом. Капли чмокают в лужах, стучат по крышам, повисают на ветвях деревьев Я замерзла. Но брела куда-то, не разбирая дороги и не останавливаясь Не в состоянии остановиться. Наконец, силы покинули меня. Еще не сколько шагов —и я просто упаду в эту липкую холодную грязь А дождь будет все так же идти-и-идти-и-идти... Я беспомощно огляну лась — скамейка! Стоит, робко притулилась к забору. Я подошла и тя жело опустилась на нее. Почему так жесток ко мне этот мир? В чем моя вина? В чем?! Не понимаю... Не понимаю... Мне стало казаться, что жизнь кончена, что впереди нет и не будет ничего, кроме череды тоскливых и пустых дней. Острая жалость к самой себе охватила меня, и я заплакала. Слезы смешивались с дождем и сте кали по моему лицу. Наплакавшись вдоволь, я впала в какое-то оцепенение. Мыслей не было. Взгляд блуждал без цели, автоматически регистрируя окружаю щее, пока не наткнулся на фонарный столб с тусклой электрической лампочкой наверху. Я стала равнодушно смотреть на лампочку- и вдруг УВИДЕЛА. Лампочку окружал ореол. Неяркий электрический свет, преломля­ ясь в мириадах подвешенных в воздухе капелек, создавал разноцветное сиянье. Центр лампочки, словно разъяренный дикобраз, ощетинился сотнями лучиков-игл. Разной длины, оттенка, цвета, они пересекались концентрическими окружностями, исходящими из сердца материнской лампочки. Окружности — зеленоватые, голубые, желтые, малиновые - пульсировали, жили, переходили одна в другую, переливаясь нежными тонами ожившей радуги. И все это было таким легким, странным, эфе мерным; таким непостижимо красивым! Я словно очнулась и с восторженным изумлением оглянулась вокруг, Глянцевые мокрые деревья причудливо изогнули ветви в таинственном и гротескном танце. Они отбрасывали черные размытые тени, которые напоминали фантастических чудовищ. И это было чудесно! У ног моих бежал мутный ручеек с хлопьями грязной пены. Вот он пронес на своей спинке желтый лист —кораблик. Я быстро наклонилась и выхватила его из потока. И тут же была наказана: за шиворот мне пролился целый водопад холодной воды с платка. Но это было даже приятно! Все чувства обострились до предела. С небывалой силой вторглись в меня окружающие запахи: опавшей прелой листвы, влажной осенней земли, просто запах дождя. Ноздри раздувались. Хотелось бесконечно стоять здесь и дышать, дышать полной грудью. Внезапно пришедшее ощущение жизни, силы и молодости потрясло меня. Пусть этот мир несправедлив ко мне! Но КАК ЖЕ ОН ПРЕКРА СЕН!.. Я легко поднялась со скамейки и тихонько, стараясь не растерять то новое, что так внезапно возникло во мне, пошла обратно. Дождь усилился. Дорога представляла собой сплошной поток жид кой грязи, по которой я и брела, проваливаясь по щиколотку,. Холод по степенно завладевал моим телом, и в конце концов я совершенно окоче нела. Но зато странным образом прояснились мысли. Они сделались чет кими, отточенными, злыми. Почему этот мир так жесток ко мне?