Сибирские огни, 1978, № 8

ДНЕВНИК ЛЕНОЧКИ сосновскои 63 Дверь в коридор. Порог. Всего один шаг. Я, не могу сделать этот шаг. Ведь стоит мне переступить порог, и я — кусок льда — рассыплюсь на звонкие веселые осколки, которые живыми звездочками разлетятся по всему полу —и погаснут. Я застываю возле двери. — Сосновская, где ты? — санитарка слегка подталкивает меня вперед. Я уже в коридоре. Они здесь. Оба. Папа и мама. Папа подходит ко мне, берет за руку и подводит к креслу. Садимся. Молчание. Заговорил папа. Глянул на меня как-то искоса, виновато: — Ты, это вот, нос давай выше... А то... попала в первую жизненную аварию — и лапки кверху.— Голос его пресекся, он сделал быстрое гло­ тательное движение и продолжал: —Нельзя так. Бороться нужно. По­ нимаешь? — Взял меня за плечо и легонько встряхнул. Я заплакала.— Да не реви ты! Москва слезам не верит. Врач-то нам все твои фокусы пересказал. Ох, Ленка-Ленка, не подумала ты о нас с мамой! — Но я... я думала, что не нужна вам такая. — Какая «такая»? Что еще за «такая»? Мама быстро берет его за руку, он умолкает. 4 — Леночка...— Пауза. Она хочет сказать что-нибудь ободряющее, но ничего не может придумать.—Как вас здесь кормят? Я утыкаюсь носом в родное, доброе, единственное в мире мамино плечо и плачу навзрыд. Она тихонько поглаживает меня по волосам. Постепенно я успокаиваюсь. — Кормят нормально...— вспоминаю вдруг мамин вопрос. — Вот и хорошо. Мы тут принесли кое-что поесть. Только, пожа­ луйста, когда будешь угощать своих... знакомых, оставь немного и себе. А мысли, что ты не нужна нам, выкинь из головы раз и навсегда! — го­ ворит мама.— Ведь что надумала: не нужна. Ты запомни: несчастный ребенок сто крат дороже становится. Но я очень ясно вижу, насколько мои родители сами несчастны сей­ час. И, пожалуй, впервые в жизни, мне становится по-человечески жаль их. Через две недели Эдуард Константинович вызвал меня снова. — Как наши дела, Сосновская? — Нормально. — Книгу прочитала? — Прочитала. — Что скажешь? — Понравилась. — Чем же, если не секрет? — Правда написана. Он утвердительно кивнул. — Вот именно, Елена, правда. Тогда сифилис был неизлечим. Че­ ловек знал, что его ждет медленная и отвратительная болезнь, которая незаметно, изнутри, разрушает хрящи и кости, поражает нервную си­ стему и ведет к гибели. Полная обреченность. — А сейчас? Сейчас излечим? — Не всегда. Бывают очень запущенные случаи. К счастью, до­ вольно редко. Я поежилась. Он заметил это и перевел разговор на другую тему. — Родители тебя навещают? — Почти каждый день. И Сережа тоже, мой брат. — Прекрасно. Я тебя нарочно заставил встретиться с ними сразу, потом было бы труднее. / — Я догадалась... только позже.